Слушателям отечественной скримо-музыки не надо рассказывать про группу Optimus Prime, поскольку эти ребята попросту не нуждаются в представлении. Песни со сплитов с группами Gone With The Pain и Totoro все знают буквально наизусть. Помимо своей основной группы, музыканты также задействованы во множестве других команд и сольных проектов. Совсем скоро увидят свет альбомы основных проектов гитариста Алика и вокалиста Джимбо – Optimus Prime и Reka. Об этом, а также о проблемах мироощущения, ситуации вокруг группы и сцены, планах на будущее и творчестве мы решили поговорить с парнями, встретившись весенним мартовским вечером в одном из кафе Москвы.
Видимо, нам не избежать стандартных вопросов. Расскажите, как собралась группа "Optimus Prime"?
Джимбо: Все началось летом 2005 года. На тот момент скримо было неким мистическим направлением в музыке, которым интересовались многие, но из интересующихся я знал лишь ребят с форума thes1n.com. А задолго до появления в моем доме Интернета я, как и все, слушал Korn, System Of A Down (поскольку особого выбора не было), потом постепенно перешел на 7Расу, Психею, и вот однажды на "Горбушке" какой-то парень показал мне диск группы Glassjaw и сказал, что это – любимая группа вокалиста "Психеи". Я послушал этот диск, мне понравилось, я заинтересовался этой музыкой, где-то прочитал, что группа каким-то боком относится к тогда мифическому для меня стилю "эмо". А затем я стал все чаще ездить на "Горбушку" и покупать диски с эмо/скримо музыкой на единственной на тот момент точке у паренька, который, кстати, через несколько лет стал вокалистом одной небезызвестной московской металкор-банды. Названия групп, которые я у него тогда покупал, сегодня, разумеется, воспринимаются с улыбкой, но на тот момент диски с записями, к примеру, From Autumn To Ashes, вообще нигде нельзя было найти.
Алик: Прошу заметить, я такого не слушал! (смеется)
Джимбо: Ну, ты знаешь, на тот момент это было чем-то особенным. А через альтернативную музыку прошли вообще практически все – другой вопрос, во что это вышло.
В детстве я пел в хоре, в "Московской капелле мальчиков", и уже в более сознательном возрасте пришел к выводу, что надо продолжать свое музыкальное творчество, и вывесил объявление о поиске музыкантов/группы на musicforum.ru, где указал несколько скримо групп, в духе которых хотел бы играть. На объявление откликнулся Алик и еще несколько парней. Причем Алик мне тогда отправил несколько своих фотографий, где у него была совершенно неимоверная пышная прическа, и он говорил о том, что хочет играть хаотик-эмо в духе Mars Volta (общий смех).
Алик: Кстати, чуть позже мне довелось познакомиться с Артемом Тимоти. Судьбоносное знакомство, потому что Артем в будущем нам очень круто помог и с записью, и с изданием диска на OSK. Он был одним из создателей практически уже легендарного и раритетного зина "Трепетно-синее" (совместно с Костей Кински и др.) и одним из модераторов небезызвестного форума сайта thes1n.com. Причем познакомился я с ним на т.н. "эмо-сходке" в заведении под названием "Пельмешка" на ст.м."Пролетарская", где Тимоти организовал продажу пресловутого зина. К слову, на эту "сходку" пришел лишь я и Витя Чилиец (нынешний вокалист "Rearranged"). Затем, правда, подтянулись и другие люди, но я был единственным сначала. Так вот, теперь касательно знакомства с OP. Мы договорились встретиться в парке у метро "1905 года". Это было уже примерно через месяц после нашего виртуального знакомства, в сентябре того же года, а через общих друзей мы нашли Пашу на барабаны.
Джимбо: На той встрече присутствовали я, Алик, Паша с девушкой и Егор. Мы сидели, обсуждали музыкальные ориентиры для группы, подбирали название для группы.
А какие были варианты названия?
Алик: Я хотел назвать группу Sofia и 1905 (ха-ха))
Джимбо: А я ратовал за название "Голгофа"! Но этот вариант, как видишь, не прошел (смеется). Затем мы нашли репетиционную точку там же, недалеко от метро "1905 года", в каком-то гараже. Но, увы, довольно быстро мы лишились нашего первого бас-гитариста Дениса. Денис был отличным парнем, но он очень редко бывал на репетициях в силу того что выгребал на районе. В итоге мы решили с ним расстаться. Все по-хорошему вышло, без обид; он и сейчас часто и с удовольствием приходит на наши концерты. А через несколько месяцев мы нашли нашего нынешнего басиста, Кирилла.
Алик: Однажды я совершенно случайно оказался на Дне рождения своей подруги, у которой в гостях также был Кирилл со своей бас-гитарой. Что интересно, Кирилл играл в Choco Boy и одно время даже рубился по стрейтэджу, вроде как тусовался с Питом (Проверочная Линейка, Ted Kaczynski). Затем нам пришлось расстаться с гитаристом Егором, поскольку присутствовало множество разногласий как в музыке, так и в жизненных аспектах. Взамен басист Кирилл привел нам своего брата Дениса-Психа, который в 90-х адски рубился по говнарю и вырос с группой Пурген. Плюс тот же Кирилл привел нашу уже бывшую скрипачку Наташу, причем совершенно случайно она влилась в наш коллектив – подыграла что-то в одной из песен, ну и мы сразу: "Вау, круто, а сыграй еще что-то!", и вот так процесс пошел. А на тот момент нам безумно нравились группы вроде I Would Set Myself On Fire For You, и мы очень хотели двигаться в этом направлении. Но, по прошествии какого-то времени и Наташа покинула наш коллектив.
Почему это произошло?
Алик: Ну, я думаю, что это все человек и его отношение к делу...
Джимбо: Они-то все вредные, кричат и нервничают на репетициях. Мне-то по фигу, я слушаю, пою иногда, а вот с Наташей, увы, никто не хотел репетировать, потому, что она очень медленно все делала – не потому, что она глупая или еще что-то, а потому, что она немного не могла привыкнуть к самой музыке, к музыкальным ходам, к скорости... И в итоге между группой и Наташей образовалась такая вот большая пропасть, которая, по всей видимости, и стала причиной нашего с ней расставания. Хотя вот знаешь, мы сейчас рассказываем все это будто в черных цветах, а ведь на самом деле все было очень круто, я получал от репетиций огромное удовольствие – еще большее, чем от концертов. Все эти шестичасовые ночные репетиции... Бывало так, что в соседней комнате проходили какие-то банкеты, Дни рождения, и гости с совершенно безумными глазами заходили к нам в комнтату, слушали нашу музыку и с такими же безумными глазами уходили (смеется).
Затем пошла концертная деятельность, выезды в ближние соседние города. Я познакомился с Воваем (нынешним гитаристом группы As We Like) еще в старом "Манки Бизнесе", который находился тогда на "Динамо". Я тогда шел покупать какие-то значки и еще что-то. Кстати, продавцом в то время там был Улыбка (вокалист группы Ray). И Вовай меня познакомил с Fortunae Verbera, которые тоже тогда играли скримо. 20 мая 2006 года мы сыграли первый совместный концерт с пресловутыми Fortunae Verbera, а также с Change The World Without Taking Power, Nonna Mordukova и Руки На Одеяло. К слову, первый хардкор-концерт, который посетил Алик, прошел именно с участием Рук На Одеяло – их феерические костюмированные выступления нельзя было спутать ни с чьим другим. И именно там мы впервые увидели Ваню Костолома, погибшего от рук неонацистов чуть менее полугода назад. И через некоторое время после того выступления, на котором мы увидели Костолома, по пути в этот самый клуб – Планета Льда – был убит Саша Рюхин, который шел на концерт What We Feel и Tackleberry. Это убийство (как и убийство в ноябре 2005 года Тимура Качаравы в Санкт-Петербурге) стало отправной точкой в серии ужаснейших смертей ребят, придерживающихся антифашистских взглядов. Началась какая-то абсолютнейшая паника. До клуба, где проходил хардкор-концерт, невозможно было добраться. Начался такой вот, по сути, фашистский террор, который, к сожалению, продолжается и по сей день. Просто сейчас он стал более перманентным и стал существовать на уровне государства. Ведь как получается – мы видим это лишь на уровне того, что убили ребят из нашей тусовки, а на деле он никогда и не останавливается, просто обретает более примитивно-обывательскую форму. По сути, государство и вызывает какое-то отторжение и поиск виноватого. Ведь есть определенный круг молодых людей, которые видят весь этот ужас, видят своих родителей, вкалывающих за сущие копейки. И подсознательно они начинают искать виноватых, искать пути для выхода своего негатива, искать роль "поработителей", подставляя себя под роль "жертвы". А уже потом находятся люди, говорящие им: "Да, ты прав", подставляя под всплеск их агрессии необходимую идеологическую платформу и вкладывающие нож в руки. Хотя зачастую бывает такой парадокс, что эти самые молодые люди – из достаточно обеспеченных семей, имеют хорошее образование, и им, по всей видимости, попросту не хватает каких-то острых ощущений или чего-то подобного. Увы, кто-то для этих острых ощущений ходит в клубы, кто-то употребляет наркотики, а кто-то дерется и убивает.
Алик: Но согласись, что существование антифашизма необходимо само по себе.
Джимбо: Разумеется. Антифашизм – это обычная человеческая позиция. Ты можешь спросить у какого-либо недалекого человека: "ты антифашист?" – и он ответит: "нет", а если спросить у него: "как ты относишься к людям с другим цветом кожи?", он ответит: "я считаю, что все должны быть равны". В этом и заключается истинная человеческая позиция, которая даже не требует ярлыка "антифашист". А этот самый ярлык стал, по сути, очередным трендом для СМИ, из-за которого у обывателя может появиться мысль о том, что антифашисты – это такие же придурки, которые бьют, режут и убивают.
Также сложно говорить о ситуации, когда человек, заявляющий о своих антифашистских взглядах, имеет в друзьях околофашистских личностей. С одной стороны – ты можешь расти с этим человеком бок о бок, и уже сама жизнь не сможет разлучить вас как друзей или знакомых, а с другой – совершенно неприемлем тот вариант, когда ты "сливаешь" всю информацию – прямо или косвенно – о концертах, людях и прочем. В любом случае – мне сложно судить, потому что я никогда не сталкивался с подобной ситуацией.
Расскажите про запись первого релиза – сплита с испанцами Gone With The Pain. Как вознникла идея записать сплит именно с ними?
Алик: Я вообще удивляюсь, как мы все тогда записали. Сейчас, оглядываясь на то время, я понимаю, что я совершенно не умел ничего играть (улыбается). Но, несмотря на это, отзывы ото всех последовали положительные – и на музыку, и на качество записи.
Джимбо: Алик, они лицемерили (общий смех).
Алик: Всё и вправду было на таком энтузиазме, что, пожалуй, только он и помог нам все записать на неплохом (судя по пресловутым отзывам) уровне. Хотя своим студийным временем мы совершенно не умели распоряжаться на тот момент. Вообще, оглядываясь на то время, понимаю, что оно было очень крутым, мы не о чем не парились и просто играли в свое удовольствие, зовут на концерт – играем, могли не репетировать по нескольку месяцев, такое дилетантское отношение. Сейчас конечно все совсем не так. Ну, тогда мне и было 16-17 лет. А со сплитом нам помог Артем, он с Волошиным это обговорил и тот согласился, он вообще собирался отдельно издавать Gone With The Pain, но идея сплита ему больше понравилась.
Джимбо: Сейчас мы уже слушаем много другой музыки и очень мало скримо. А тогда мы слушали много всего – Circle Takes The Square, 1905, Kodan Armada, June Paik.
Алик: Сейчас, кстати, я замечаю, что становится популярна тенденция на метализированность музыки, и я не знаю, что это – эволюция или мода.
Ну, ты ведь заметил, насколько быстро все поменялось в той же хардкор-музыке? Раньше всех интересовали быстрые ритмы, сейчас все вдруг резко вспомнили медленный метализированный нюскул 90-х.
Алик: Да, согласен с тобой. То есть, как раз на этом примере можно проследить всю цепочку последовательности, и другое дело – как это все назвать...
Джимбо: В студии у меня почему-то совершенно не получалось записать вокал, поскольку, по всей видимости, свою роль играло отсутствие опыта. Записывались мы у крутого дядьки Юры.
Алик: Юра – отшельник, всю свою жизнь посвящал музыке, жил по ночам и за счет своей репточки, при этом у него семья и дети. Мы не все записали у него, и искали того, кто нам доделает записи. Уже упомянутый Артем-Тимоти дал нам контакты Никиты, который когда-то играл в группе Denova (а сейчас во Flu Gi) и владеет лейблом Rustypop Records. Живет он в Подмосковье, в огромном особняке, где и базируется его лейбл. Там куча гитар, усилителей, всяких дизайнерских штук... Очень круто, одним словом! И он помог нам дозаписать и свести треки.
Джимбо: Сначала планировали сделать этот релиз на виниле, но потом все пошло, как всегда, наперекосяк и мы выпустили запись на CD. Тираж изначально был в 1000 копий, и, насколько я знаю, позже были напечатаны дополнительные партии диска.
Алик: Нет, сначала было 500, и потом ещё 500, и теперь уже почти sold out, кстати говоря, чему Волошин очень рад, мало что так раскупалось. Я раньше волновался о тираже дисков, как и многие начинающие музыканты. К примеру, делает группа 500 копий дисков, и ребята волнуются, мол, не все продадим. Мне кажется, что с этим спешить не надо, что каждый диск найдет своего слушателя, человека, желающего подержать диск в руках. Насколько я слышал, у Сережи Волошина комната до сих пор обставлена кучей дисков группы .crrust, а у меня в шкафу до сих пор лежат примерно 15 копий сплита с испанцами Gone With The Pain, и я уверен, что рано или поздно они все равно разойдутся. Ведь как у нас получается: группа распадается, и к ней сразу появляется какой-то интерес.
Как это было в случае с Marschak или с Unconform – диски которых до сих пор являются большим раритетом.
Алик: Да, абсолютно в точку. Или, например, взять группу Картонка. У группы ОДНА песня. И все узнают: "а есть еще записи?", "а где достать?", "а будет ли переиздаваться?", и т.д.
Как пришла идея записать второй сплит с московской эмо-группой Totoro? Как проходил процесс записи? Почему так долго затянулся процесс сведения вашей части сплита?
Алик: У нас вообще должна была быть семидюймовка – винил с этими песнями, но, увы, всё через одно место, как всегда и мы решили сделать сплит. "Невозможно молчать" – наша лучшая песня, на мой взгляд, но очень жаль, что в итоге сведение подкачало, потому что именно эта композиция соединяет все мои наработки, желания и влияния в рамках группы.
Джимбо: Мы делали эту песню примерно в 2006 году, когда как раз происходила вот эта волна убийств ребят-антифашистов, были постоянные нападения после концертов и вне их, и почему-то многие дистанцировались от этих проблем и не хотели о них говорить, появился тот самый мутный термин "аполитичность". Нас же, наоборот, это все очень взволновало.
Алик: Я помню, как я в перерывах между песнями высказывал нашу антифашистскую позицию со сцены и очень переживал, потому что на тот момент это и правда было стремно.
Насчет сведения получилась следующая ситуация. Мы попросили свести те два трека Никиту, шефа лейбла "Rustypop records", о котором мы уже упоминали, и который помогал нам сводить песни для первого сплита. Почему он затянул сведение – понятия не имею. Видимо, поскольку все это делалось бесплатно, то автоматически отходило на второй план. В мае 2009-го Джимбо записал вокал, в другом месте, но Никита по-прежнему мялся, затягивал с записью, куда-то уезжал, а потом сказал: "Я больше не могу это сводить", и мы плюнули и сказали: "Окей, присылай то, что есть". В результате мы имеем два трека с ужасным сведением. Может, когда-нибудь кто-нибудь пересведет нам их, ну посмотрим.
Джимбо: Изначально наш друг Тимоти предложил записать семидюймовку именно с группой Totoro, на который бы с нашей стороны вошли две песни, вот как раз их и записали. Но, впоследствии опять, как и в случае с первым релизом, ничего не получилось с винилом, ну а там и записи "Totoro" уже подоспели.
А что с полноценным альбомом? Насколько я знаю, он выйдет уже примерно через месяц.
Джимбо: Да, все верно. Осталось только записать гитару и вокал, и, думаю, что к московскому концерту с французами Celeste 8 мая релиз уже будет доступен для скачивания в Сети. К слову, я не сторонник физических носителей для музыки (так же, как и проведения различных концертов), поскольку мы создаем ту же модель потребления, которой мы якобы изначально противимся. На самом деле пресловутые вещи – абсолютная копия обывательского потребления, просто она имеет другие масштабы и выносится немного в сторону от глобальной модели потребления гипермаркетов. Пример – то же самое дистро. Без майки с надписью какой-нибудь модной группы ты можешь прекрасно обойтись, либо же просто сделать ее самому, просто доплатив к себестоимости майки 50-100 рублей. Правда, у меня у самого присутствует фетиш на майки, но я признаю, что это не очень хорошо.
Каким образом накапливался материал на новый альбом? Это совершенно новые песни, или же это композиции, которые вы исполняли ранее на концертах?
Алик: Это в основном все творчество за последние два года плюс парочка новых. Музыка к этим песням создавалась совместными усилиями, там, наверное, мало каких-то скримо-влияний. А вот в музыку к альбому, который будет записан после предстоящего, я планирую уже вложиться в большей степени, нежели остальные, и реализовать в нем все свои музыкальные идеи, которые накапливались за все это время. И, возможно, этот альбом станет последним в истории группы. А, возможно, его и вообще не будет.
Джимбо: На альбоме будет, скорее всего, 7 песен, то есть все те, которые мы играем на концертах, и которые уже порядком поднадоели всем (улыбается). А звучание альбома будет выдержано, как это нынче говорят, в стиле "юмористический рок".
Алик: Или "юмористический говнопанк"! (смеется)
А почему песня "Без названия" имеет множество других названий? Помню, на концертных записях она фигурировала как "Егор".
Джимбо: Послушай песню группы Danse Macabre под названием Gregor – и ты все поймешь! (смеется)
Теперь перейдем к вопросам о группе Reka. Как возникла идея записать два альбома один за другим? Почему вы решили выпустить два альбома по отдельности, а не сделать двойной диск?
Джимбо: Как бы это банально ни звучало – главная причина состоит в том, что нам очень долго сводят первый диск. И пока его делали, уже пришла идея писать второй диск. Вообще, группа имеет концепцию – записать четыре диска, посему решили остановиться именно на таком варианте.
Релизы будут сразу доступны для скачивания?
Алик: Вообще хотелось бы сначала выложить первый альбом, а недельки через две – второй, дабы выдержать хоть какую-то паузу и не смешивать песни с двух совершенно разных альбомов в кучу.
Все-таки мне кажется, что выход первого альбома затянулся. Ведь сначала предполагалось, что альбом выйдет осенью 2009 года, да и песню "Трагедия длиною в жизнь" я услышал еще весной того же 2009-го.
Джимбо: Да, но повторюсь, что всему виной – долгое сведение. А песня совершенно случайным образом просочилась в Интернет, причем наш звукореж сначала выложил ее на каком-то крохотном форуме для звукорежиссеров, ну вроде как выслушать советы, опытом поделиться и т.д., и как она дошла до аудитории подобной музыки – мне до сих пор неясно (смеется).
А в какой стилистике выдержаны оба альбома? Они имеют что-то общее, или вы сделали их совершенно разными? Может, есть какие-то группы, которые на вас повлияли?
Алик: Это, скорее, не конкретно группы, а какие-то мелодии, фишки. То есть, непосредственно групп как таковых нету, есть скорее манера игры, которая нравится и из которой черпаешь вдохновение. Хотя я могу назвать то, что нам нравится: Cult Of Luna, Amenra, Rosetta, Celeste, Isis. А касательно стилистики альбомов – первый альбом стал смесью остатков группы Fortunae Verbera и моего прихода в группу/смены структуры музыки. Кстати, изначально Джимбо не был в группе на вокале, поскольку на вокал планировался Денис (который затем взял в руки гитару). Но со временем мы поняли, что одной гитары в группе недостаточно, и я предложил взять на вокал Джимбо. Это был 2007 год.
Джимбо: Да, в очередной раз повторюсь – это было отличнейшее время! Было человек 20-30, совместные поездки, репетиции...
Алик: В общем, первый альбом – это такое вот мрачное скримо плюс пост-рок-моменты. А второй альбом был сделан усилиями остальных ребят, поскольку мы на тот момент уже обзавелись своей репточкой в Новопеределкино, и мне, тоже "областному" человеку, было тяжело и долго постоянно ездить на другой конец Москвы репетировать. И получается, что мелодика и музыкальная составляющая второго альбома практически полностью создана Денисом и Игорем. И с тех пор так повелось, что, в отличие от Optimus Prime, в Reka я принимаю гораздо меньшее участие, но это в какой-то степени хорошо, потому что не будет никаких сравнений двух групп и прочего.
Джимбо: На втором альбоме у меня получилось поэкспериментировать с вокалом.
Алик: Плюс ко всему, есть существенные различия в звучании, поскольку первый альбом мы писали в Жуковском на точке у Fight For Fun, на не очень крутом аппарате и инструментах, которые тогда у нас имелись, а второй альбом писался, что называется, "по уму", на студии, с хорошим звукорежиссером Гришей, ударником Invisible Border (он же Flanders rec.), ну там вот у него Moscow Death Brigade пишется, он делал Flawless Victory и Shout Aloud, которые нам и подкинули контакт. Ну и когда мы с ним познакомились, я понял, что Гриша – тот единственный человек из немногих, кто знает своё дело. Я ему доверяю. Очень уж мы довольны результатами. Он, к слову, и записывает альбом Optimus Prime.
Алик, однажды я услышал от тебя о том, что концепция двух альбомов "Reka" будет пронизана оккультной тематикой. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этих, я так понимаю, уже несостоявшихся планах.
Джимбо: Изначально мы решили структурировать все четыре пластинки и разделить их на четыре стихии, дабы иметь определенную концепцию вообще всего творчества.
Алик: Мы нашли в какой-то литературе, что "река" на каком-то древнем языке означает то ли "стихия", то ли еще что-то. Мы начали изучать некоторые символы из древних языков, узнали, что, согласно древнескифскому языку, каждая буква имела не только свой знак, но и символизировала определенный предмет. И были планы в каждом из четырех альбомов делать соответствующее оформление по тематике каждой буквы/знака/стихии. Даже изучали определенные сайты с оккультной тематикой, где, кстати, обсуждались какие-то совершенно ужасающе-мрачные вещи, различные ритуалы. Но в итоге мы решили все же не настолько углубляться.
Джимбо: На самом деле все в группе – атеисты. Никто не заморачивается по поводу сатанизма и прочих подобных вещей, которые сейчас модны. Мы можем провести какие-то параллели в текстах, но никакой мистики и оккультности в песнях у нас нет.
Алик: Да? Жаль.
А касательно индуизма? Никому не близко это древнее учение? Скорее даже философская его часть.
Джимбо: Индуизм – это ведь, по сути, тоже уже ярлык с определенными ограничениями. Хотя философия в индуизме неплохая, но, вместе с тем, идет разделение, иерархичность – кшатрии, брахманы. И сейчас в Индии, при благоприятном росте экономики (получше, чем у России), увы, происходят ужасные вещи наподобие убийств со стороны взбунтовавшихся низших каст. Или, к примеру, человек не может подойти к воде из-за того, что ему нельзя пить. Это же абсурд. Сама концепция судьбы ведет к неизбежности и пассивности. "Ты родился таким – значит, ничего не изменишь, значит, так дано свыше. Виноваты не люди – так предписано судьбой". И в этом беда.
Алик: Но все же, это дает людям определенный смысл для существования, особенно в Индии.
Джимбо: Сложно сказать. Слишком уж пассивна позиция людей, принимающих дхарму как данное. Ведь потому-то и сложно людям пробиться из "низов" – опять играет роль иерархичности и подсознания. На самом деле эта иерархичность существует практически в каждом государстве – просто где-то она более явная, где-то менее.
Я вообще ко всем религиям довольно прохладно отношусь. Мне может понравиться церковь или храм лишь с точки зрения архитектуры. Касательно судьбы и неизбежности человеческого существования могу привести пример: многие люди из т.н. "панк-тусовки" очень хорошо живут и уж им-то особо жаловаться не на что. Я то же самое и про себя могу сказать: да, есть жизненные и семейные ситуации, которые меня потрясли, но, в принципе, если я вот сейчас сижу с вами здесь, в кафе в центре Москвы и приятно провожу вечер в беседе, то значит, что все не так уж и плохо. И надо осознать, что в мире полно людей, которые живут в таких условиях, каких ты себе даже представить не можешь, и, оценивая все вещи, происходящие вокруг, ты начинаешь понимать, что на самом деле ты – очень счастливый человек, и жаловаться особо не на что.
Ребята, расскажите теперь про свое сольное творчество. Насколько я знаю, Алик, помимо участия в Optimus Prime и Reka, также играет на гитаре панк-н-ролл группе Superkubik, на бас-гитаре в midwest emo группе Words и покоряет сердца слушательниц своим сольным акустическим творчеством, выступая под именем/псевдоннимом "Алик Южный", а у Джимбо имеется собственный трип-хоп проект?
Джимбо: Да, у меня есть трип-хоп проект, но это, скорее, что-то вроде хобби и образа, в котором я могу раскрыть свое иное "я". Эта музыка не будет выпущена где-либо, и концертов я тоже не буду давать – делаю то, что мне нравится. Вот купил однажды маленький микрофон, попробовал начитать под чужой минус. Просто в последнее время очень сильно увлекся трип-хопом и абстрактным хип-хопом. Кстати говоря, группы, имеющие "темную" репутацию типа ГРОТа, делают очень интересные и своеобразные вещи. Вообще, я могу сказать, что отечественные хип-хоп группы, которых обвиняют в боновстве, имеют позицию, выраженную и описанную гораздо более ярко, чем у многих антифа-хип-хоп групп. Увы, но это так. Но вместе с тем не могу ничего плохого сказать о Moscow Death Brigade – отличнейшая группа, которая вот-вот разродится дебютным альбомом. Пишутся, кстати, там же, где писались Диета!, и где мы пишем альбом с Optimus Prime и второй альбом с Reka. Заканчивая тему своего проекта – сейчас мне помогает парень из Ижевска, у которого есть своя группа, и который пишет для меня минуса.
Алик: Была еще панк хардкор группа! Но, увы, меня не хватает на все. Недавно официально вышла демо-запись/EP Алика Южного, состоящая из пяти треков. Издавать все это дело взялся Андрей Отшивалов (TRVS Records), и на физических носителях запись выйдет не раньше лета. Из всех записанных мною песен были выбраны именно 5 треков, которые довел до ума Юра, также являющийся моим коллегой по группе Words. Хотя изначально все демо-треки я делал для себя и не планировал их выпускать – просто хотел посмотреть на себя со стороны. Все мои идеи, которые я не могу создавать в рамках "Optimus Prime", я изливаю в другие группы. К примеру, около года назад во время создания одной из песен, которая будет на новом альбоме, я очень увлекался разными диско-панк ритмами и крутыми группами с лейбла Narshardaa (Kids Explode, Falcon Five, Patterns) и вот именно тогда и пришла мысль сделать отдельную группу в рамках другой, отличной от "Optimus Prime", стилистики. Так же вышло и с Garrote – это был период, когда мы с Джимбо очень увлекались дибитом и неокрастом.
Сколько сольных выступлений ты уже успел дать?
Алик: Пока что четыре. Но вообще я играл несколько раз еще до того как решил что буду выступать под именем Алик Южный. Ну, просто веселился, играл кавера на отечественный хардкор. Впервые я практически спонтанно выступил в Щёкино, что под Тулой, тогда я ездил со своими друзьями Fight For Fun, потом на концерте на репточке Fight For Fun я долго обдумывал все эти угарчики и понял, что у меня неплохо выходит, всем шутил что буду Аликом Южным, так меня назвал мой друг Денис из Липецка, он тогда, помню, вернулся из своей поездки по Крыму и сказал мне, что я Южный, такой же как и люди, которые ему попадались на пути, все добрые и отзывчивые. Я, конечно, посмеялся над этим, но запомнил, ну и забавно еще то, что выходит такой каламбур с Костяном Северным, так и решил оставить. А уже летом на фримаркете (т.н. "бесплатной ярмарке") в Жуковском, сыграл первый раз уже со своими песнями, что, собственно, позже вылилось в три записанных видеоролика, которые сняла моя хорошая знакомая из Германии, выложившая их в Интернет. Второй раз выступил на концерте вместе с Hell-O-Hill, Ricochet и Loa-Loa, и это было немного стремно, потому что, была большая сцена и люди стояли далеко от меня. В третий раз я сыграл снова в Жуковском (правда, на этот раз уже более официально). Как оказалось непросто играть какойто фолк и т.д., никому это особо не интересно на концерте, всякие пьяные крастеры… (смеется). И в последний на сегодня раз я сыграл феерический камбэк в Щёкино или Щикаго, как его называют местные)
Не обижает сравнение твоего сольного творчества с творчеством Далласа Грина (City And Colour)?
Алик: Не стану отрицать – его творчество дало мне своеобразный пинок под зад, так же, как и творчество Боба Дилана, Элиота Смита, Чака Рагана, "R.E.M.", Розенбаума, Цоя. Вообще могу сказать, что сравнения – очень деликатная вещь, ведь по сути все уже сыграно, и нет смысла заниматься музыкой, если ты сам от этого не получаешь удовольствие. Я пою о том, что меня тревожит, никто меня в этом не ограничивает, и я хочу развиваться в этом и далее.
Помню, что очень давно в Интернете появилась твоя дущещипательная песня "Грязное небо". Каким образом она родилась на свет?
Алик: Совершенно случайно. Записана она была на маленький микрофончик из ноутбука. Мне она жутко не нравится. Очень плохая песня (смеется). Да и вообще, я стремлюсь каким-то образом удалиться от своего, как многие говорят, "сиротского" голоса.
Касательно остальных групп – у Superkubik скоро выйдет запись, которая проходит завершающий этап сведения. Такая же ситуация и происходит с группой Words – одна песня уже доступна для свободного скачивания, остальное мы начнем записывать на этой неделе.
Какова ситуация с вашей группой Garrote, с которой вы дали несколько выступлений и в которой участвовал Саймон, барабанщик британцев Battle Of Wolf 359? Будут ли записи? Правда ли, что группа больше не существует?
Алик: Да, все верно – группа больше не существует. Она и планировалась изначально только с участием Саймона, который приезжал в Москву на какое-то время, учиться. Сейчас же он вернулся в родные пенаты, соответственно без него мы не планируем продолжать какую-то концертную деятельность с группой Garrote. А касательно альбома – барабаны Саймон записал еще до отъезда, Игорь бас записал, осталось гитару, вокал и свести запись. Но будет это, наверное, уже осенью, хотя, может, и гораздо раньше.
Джимбо: Группа изначально и планировалась как недолговечный проект, а если взять на замену другого барабанщика, это будет уже совсем не то. И все получилось как небольшой сайд-проект, с музыкой, которая нам в тот момент очень нравилась.
Алик, с чего началось твое увлечение гитарой?
Алик: Я увлекался музыкой с самого детства, поскольку у меня была такая вот "музыкальная семья" – родители у меня и играли, и пели, и часто у нас в квартире были дружеские посиделки с друзьями родителей, где все вместе пели какие-то песни под акустическую гитару. Следовательно, если проследить психологическую цепочку влияния на формирование меня как человека, то я думаю, что все мое увлечение идет именно с тех времен. Отец постоянно играл мне Pink Floyd, Beatles Александра Розенбаума и ДДТ на гитаре. Кстати, Кино в моем детско-юношеском периоде как-то прошли мимо. То есть я, как и все, увлекался Цоем, но не особо, зато увлекся в более зрелом возрасте. Очень хорошо помню, как в детстве у себя в комнате я постоянно слушал Юрия Шевчука и его "Что такое осень" и "Последняя осень". В общем, такие вот "осенние" песни (смеется). Дома у нас была гитара, ну так бренчал на ней. В третьем классе я пошел в музыкальную школу, где два года играл на пианино, но я ещё и увлекался футболом, и, разумеется, в школе учился из рук вон плохо. И когда передо мной встал выбор – музыка или футбол, я выбрал – анархию. Все нахуй бросил и лет в 11 попросил отца научить меня играть на гитаре. Он показал мне несколько аккордов, некоторые гаммы, и я стал что-то наигрывать. Потом начались мои переезды из города в город, Симферополь, Керчь, Киев, Днепропетровск и теперь вот Москва. В Киеве я серьёзно увлекся гитарой. Мы бывали в гостях у дяди Вадика, он в своё время сам делал гитары и у дома имеет коллекцию инструментов. Ну, я запирался в комнате на всю ночь и рубился на электрухе, а потом на один из своих дней рождения я получил в подарок электрогитару от папы. Кстати недавно, я узнал, что отец вложил в эту гитару всю свою тогдашнюю зарплату в двести долларов, а по тем временам это была немаленькая сумма. Все это очень охуенно и папа, между словом, котирует ОП.
Усилителя у меня дома не было, и через что я тогда играл – уже даже и не помню (смеется). Но все же как-то умудрялся наигрывать какие-то мелодии из репертуара любимых своих групп, которые в то время слушали все – Linkin Park, Limp Bizkit (О да!)
Вот еще я узнал, что на Троещине (спальный район Киева), где я тогда жил, через дорогу (в соседнем микрорайоне) жили и учились все будущие участники группы Riot On The Radio.
Через какое-то время мы с семьей переехали в последний перед Москвой город – Днепропетровск, где я снова начал ходить в музыкальную школу, но уже с четким осознанием того, что я хочу научиться играть именно на гитаре. В музыкалке меня научили играть какие-то простейшие вещи, дали азы, небольшую основу. Однажды мой преподаватель спросил у меня про музыкальные предпочтения, и после моего ответа молча протянул мне книгу с аккордами группы Metallica, а точнее – с аккордами песен с альбома "Master Of Puppets". Я его, помню, спросил: "Вам "Металлика" нравится?", на что он ответил: "Нууууу, "Master Of Puppets" – неплохая песня" (смеется). У меня, кстати, до сих пор эта книжка дома лежит, и я так и не разучил ни черта.
В Днепропетровске, кстати, у меня появилась первая попытка сделать группу. Она называлась Retmoove и мы пытались делать хип-хоп, что ли, с гитарой, а-ля Многоточие. Это название мы придумали с моим другом Сережей еще в Киеве, а там мы рубили Найка Борзова на школьных вечерах, ну и много чего было вообще.
Важный момент: для меня было сущей мукой что-то читать с нотного листа, поскольку я попросту не умел этого делать. Я мог что-то подбирать, я мог играть на слух, но вот читать по нотам не умею до сих пор.
То есть ты считаешь, что научиться играть на гитаре можно и человеку, не знающему нотной грамоты? Могу привести пример Тимура (Marschak, Ricochet, Loa-Loa, Бард Волосатый Али), который как-то признался, что он легко играет свои мелодии, но сыграть что-то чужое или по нотной грамоте он попросту не сможет.
Алик: Да, я считаю именно так. К слову сказать, именно Тимур в свое время очень сильно повлиял на меня как на музыканта. Он вообще человек-оркестр, а не я, как мне все говорят (общий смех). Его влияние в том, что у Тимура всегда было много групп, а я очень боялся делать что-то ещё. Боялся, что ничего не смогу сделать без ребят из Optimus Prime, без Психа, который был очень активным на репетициях, умел хорошо играть, а я так, дилетант. И когда меня пригласили в "Фортуну Верберу" (тогда еще), я волновался что не смогу с ними играть, это немного трудно наводить новые творческие контакты, сыгрываться. Сейчас уже не так трудно, а тогда для меня это было проблемой. Теперь по вопросу. Лично я играл (и играю) в основном на слух. Если у человека есть предрасположенность к музыке – он будет играть и не зная нот. Я только сейчас, спустя 8 лет, стал увлекаться технической стороной игры на гитаре, какими-то фишками, и мне это действительно нравится. Очень поспособствовало моему увлечению техникой игры знакомство с Федей, ударником группы Prea Hrada, который также имеет свой сольный психоделический проект, "Федя и миллион дилеев" – Twilight Owls [к моменту издания интервью в Prea Hrada уже вернулся бывший ударник-виртуоз Паша, что, собственно, Федя и предложил, так что он покинул группу].
Остановись подробнее на своих музыкальных вкусах и их эволюции.
Алик: Раньше я слушал очень много скримо, собственно, на меня это очень сильно повлияло, и для меня это было чем-то сродни глотку воздуха. Затем у меня началось увлечение пост-роком: Explosions In The Sky на меня оказали сильнейшее влияние. Затем я перешел к чему-то более мрачному, к разного рода красту. А сейчас мне очень нравится сладж, стоунер, классические рок группы в духе AC/DC, Led Zeppelin и фолк. А вообще я сторонник теории о том, что вся музыка приходит к человеку в нужное время и до всего нужно дорасти. К примеру, я только сегодня послушал группу Embrace, хотя скачал их аж в 2005-м, и мне очень понравилось. Как сказал бы мой друг Саша Артист, "Очень своевременно, Алик" (смеется). Вообще могу сказать, что на восприятие музыки очень сильно влияет сам факт творчества. То есть, если ты начинаешь играть что-то, сочинять музыку, то при ее прослушивании ты воспринимаешь все под другим углом – оцениваешь каждый инструмент, музыкальные ходы, сведение в целом. К примеру, как только я начал писать собственные тексты как для своих других групп, так и для "Алика", я стал более внимательно прислушиваться к текстам других групп, к построению рифмы, и т.д. Вот Ян МакКей очень хорошо все излагал в группе Embrace" (общий смех).
Джимбо, а как для тебя удобнее – сначала писать текст и уже затем адаптировать его к музыке, сочиненной ребятами, либо же подстраивать текст под музыку?
Джимбо: Удобнее, конечно, уже подстраивать текст под музыку. Просто как получается – я приносил текст, и у меня было на него свое видение, а у Алика – свое. Так происходило поначалу, когда мы только начинали.
Вы часто упоминаете о 2005-2008 годах, когда рядом с вами было около 20-30 человек. О ком идет речь? Это были ваши знакомые? Участники каких-то других групп?
Джимбо: Это были наши друзья и близкие, которые приходили на концерты с самого начала – Маша Экзистенс (хорошая подруга всей группы, ей также принадлежит вокальная партия в песне "Без названия" – то самое "Посмотри"; переводы песен тоже делала она), ребята из Переделкино, знакомые ребята с "Мясорубки"... Но проблема в том, что по прошествии какого-то времени люди сами отдаляются, появляются какие-то недосказанности и непонятные обиды...
Как вы относитесь к утверждению о том, что чем меньше музыки ты слушаешь, тем меньше ты "воруешь" в свои композиции чужих ходов, мелодий и прочего?
Алик: Мне сразу вспомнился Эллиот Смит, который в течение всего своего творчества не слушал никакой музыки, поскольку очень боялся, что на него кто-то повлияет.
Джимбо: А я могу вспомнить слова Курта Кобейна: "Вся моя индивидуальность складывается из индивидуальностей других людей".
Джимбо, а почему ты не посещаешь никаких концертов с участием других групп?
Джимбо: Тут, скорее, играют первопричинную роль личные мотивы. В феврале 2006 года я впервые попал на "закрытый" концерт, где выступали What We Feel (кажется, это было их первое выступление), Проверочная Линейка, Loa Loa, первый и единственный концерт Dead Pony Riders и Crowd Control. Пожалуй, я слишком идеализировал для себя эту тусовку, этих людей, и в итоге все оказалось обыденным и скучным. До этого момента я ходил лишь на всяческие альтернативные концерты типа Stigmata и ожидал от хардкор-концерта чего-то качественно нового, что в итоге не оправдало надежд. Вообще по своей сути я не очень открытый человек. Не в плане общения или новых знакомств, а в плане посвящения кого-либо в свои проблемы, переживания и прочее. И у меня очень мало ребят, с которыми я могу откровенно поговорить, а уж чтобы открыться кому-то до конца – таких людей и вовсе единицы. Думаю, что все это – издержки характера. Правда, огромное спасибо музыке – она помогает мне раскрыть себя, свое внутренее "я". При всем при этом я легко иду на контакт с другими людьми, всегда отвечаю на какие-то вопросы, которые мне задают в пресловутом вконтакте, но часто бывает, что многие ребята пишут в такой манере, будто считают, что ты – недосягаемое божество, хотя мы никогда не ставили своей целью дистанцироваться от слушателей.
Алик: А меня почему-то тяготит какое-то социальное общение в общепринятом смысле. Я думаю, я порой асоциален. Всегда старался избегать стремных компаний в университете, потому что современная молодежь ну совершенно глупая – во всяком случае, в моем ВУЗе. У меня есть некоторые близкие люди, пара друзей из ВУЗа – подруга нашей группы Маша Экзистенс, братья-близнецы Артем и Илья (которые открыли для меня группу Мечты Сбываются, и с которыми я недолгое время играл панк-рок)... Но в целом всякие универские тусовки мне не очень приятны. Кстати, точно так же мне не очень приятны противоречия людей в "сцене".
А какого рода эти противоречия?
Алик: Меня раздражают однобокие взгляды на жизнь и лозунги, которыми бросаются со сцены, я лично видел, как позже эти люди перестают быть "стрейтедж", "веганами", "анархистами" , то есть проходит год или два и все, все к чему ты призывал так яростно и за что готов был уничтожить оппонента, оно все превратилось в пустой звук. Так зачем себя всем противопоставлять постоянно и ставить ультиматумы, ставить на себе клеймо... Ты свободен делать, что хочешь, жизнь – это череда смены событий, увлечений, друзей. Я уверен что в глубине души не все понимают это. Я могу об этом судить, ибо я сам был таким же, и очень долго во многом себя ограничивал, ну и я думаю, что причинял себе лишь вред, хотя я по-прежнему вегетарианец, но вот насчет "кока-колы" и "найков" – с этим я завязал. Я понимаю, что это все здорово, но очень стремно, когда все перерастает в очередной фанатизм. Таким образом, человек, который является неудачником по жизни, внезапно обретает вес и авторитет за счет того, что отказывается (читай – ограничивает) от определенных вещей или поддерживает какую-то идею. То есть, лузерство в обычном мире компенсируется ложной "труёвостью" в среде кучки маргиналов. Хотя я понимаю, что это все, возможно, возрастное, хотя конечно так думать не хочется, ведь панк-идеи они действительно интересны, но в целом я уже не отношусь к этому настолько болезненно.
Недавно мой друг Леша из Жуковского сказал мне что-то вроде: "Ну что, все еще играешь в своей группке? Занялся бы лучше настоящими серьезными вещами". То есть, видите, на этом примере можно понять, что то, чем я занимаюсь, на его взгляд – бессмысленное говно, куда лучше рукопашный бой или акция (на которую опять-таки придут люди, просто за компанию и, скорее всего, не особо шарящие в политических раскладах, в тематике анархизма и т.д.) Нет, это по-дурацки – идти туда, за что ты не всей душой стоишь. Но я на него не обижаюсь, я понимаю, что каждому свое, но, опять-таки, это разделение на черное и белое очень сильно раздражает.
Джимбо: Да, ты знаешь, мы ведь все это делаем. Каждый человек находится в какой-то своей, определенной стезе, и нельзя сказать, что кто-то противится обществу потребления, а кто-то подчиняется ему. Мы все постоянно что-то потребляем, от этого никуда не денешься в современном мире. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что дальше идти некуда, что все имеет свойство заканчиваться, что ты уже ничего не изменишь. Даже если мы и последуем многочисленным высказываниям о том, что надо менять мир и поменяем его – то что мы дальше с ним будем делать? Ведь большинство людей мыслят на примитивном уровне "давайте уничтожим государство", а вот что делать дальше – никто из них понятия не имеет, кроме красивых фраз о всеобщем равенстве. Даже какая-то помощь бездомным есть по сути метание бисера перед свиньями, поскольку ты способствуешь самому государству, беря на себя его (государства) функции, а основа всех этих унижений не меняется нисколько. Мы живем благими мыслями об изменении мира, мы верим во что-то лучшее, мы строим замки в облаках, хотя оказывается, что все это такая чушь, что она и выеденного яйца не стоит.
Как же тогда жить?
Джимбо: Искать себя в чем-то, искать какую-то свою внутреннюю атмосферу.
Алик: Точно так же мне кажется, что все эти Интернеты – это реально стремно. Будто вся жизнь зависит от того, добавит тебя человек в друзья или нет. Надо стараться жить реальной жизнью.
Джимбо: Ну вот видишь, это ты такой вот говнюк, и за все Интернет-ресурсы наших групп приходится отдуваться мне (общий смех). На самом деле я помню свои эмоции от знакомства с Дашей из "Маршака", для меня это было просто чем-то потрясающим. И, когда мне кто-то пишет или добавляет в друзья, я всегда стараюсь вспомнить себя в то время и понимаю, что для человека это важно, что человек не просто так что-то написал.
Алик: Нет, нет, это все равно стремно все.
Джимбо: Понимаешь, человек, живущий где-то далеко, к примеру, в Якутии, вряд ли имеет возможность подойти и пообщаться вживую. И, ко всему прочему, вот лично я бы вряд ли осмелился просто так подойти на концерте и первым заговорить. А если человек сначала написал тебе, ему психологически проще начать контакт вживую. Вообще, мне кажется, что это, наоборот, хорошо, что у человека появляется еще одна возможность пообщаться, поговорить как-либо.
Алик: Ну, это понятно, я имею в виду, в общем, что интернет не может заменить реального общения, ты никогда не заменишь настоящую жизнь, настоящее ощущение человека рядом и все социальные сети – это мрачно. Но, конечно же, могу тоже обменяться своим трепетанием перед кумиром. Для меня таким человеком является Егор из Sandinista!, и когда я с ним познакомился в Петербурге около двух месяцев назад, я реально чуть не дрожал. Но это так, на самом деле я просто переживательный.
Каково ваше отношение к моде на скримо-музыку и вообще на весь панк-рок/хардкор в целом? Точнее, к популяризации этой сцены среди людей, за мыслями и словами которых ничего не стоит?
Джимбо: Я как-то спокойно к этому отношусь. Популяризация-то идет извне, а не от нас, и с этим процессом ты ничего не сможешь сделать. А уж тем более глупо устраивать какие-то "закрытые" концерты для своих. Просто надо спокойнее к этому относиться. Ведь эта мода не влияет на ход наших мыслей. Главное – оставаться собой.
Алик: Ну, эмо ведь больше не модно! Мода – вообще искусственно надутая вещь. Вспомнить тот же Сиэттл, гранж и лейбл Sub Pop, который пригласил к себе британского журналиста, тот написал о них в прессе, и пошла волна популярности не только музыки, называемой гранж, но и моды на одежду, на клетчатые рубашки, которые, собственно, там являются одеждой лесорубов и каждое последнее быдло их носит. Была рабочая одежда – стала трендом.
А что думаете о людях, которые отходят от т.н. "сцены" и начинают резко критиковать то, во что когда-то сами верили и то, что сами слушали? В числе этих обвинений я слышал слова о том, что вера в лучшее оказалась мифом и что культура, которая существовала и которая могла бы развить невиданные пределы, включая, к примеру, собственный кинематограф и литературу (не считая зинов), но так и не сделала этого.
Джимбо: Абсолютно с ними согласен. Я считаю, что это все – пустой звук. Я очень хорошо отношусь ко всем ребятам – все они отличные люди, но вот по сути я думаю, что все эти идеалы – чепуха. Это ведь, по сути, эскапизм – все мы ищем выхода из окружающей реальности, и одновременно пытаемся к ней приблизиться, и убегаем от нее, прячась в этой тусовке. Вместе с тем какая-то активность все равно строится – дистро, к примеру. Кино тоже появляется, правда, пока что, преимущественно в жанре "трэш" – я как-то слышал о творчестве каких-то ребят, создателей нойз-лейбла и зина "Мухаха". Другой вопрос, что все это не отличается от того же мейнстрима и является лишь его отражением. Те же самые поклонники определенных групп. Те же самые издания (у мейнстрима это, к примеру, "Rolling Stone", у панк-сцены – "Insomnia"). То есть не создается ничего качественно нового, мы просто делаем все под копирку и ничего не противопоставляем культуре общественного потребления, хотя сцена в то же время является средством нашего самовыражения.
Алик, у тебя есть опыт привоза зарубежных групп в СНГ. Что можешь поведать об этом опыте?
Алик: Все проходило на чистом энтузиазме. Я привозил группу Zann и помогал с Celeste. Мы привозили свой аппарат, что-то брали у Саши Любомудрова (Ricochet, ex-No Copies). Я написал на майспейс немцам, они ответили, что с радостью приехали бы, потому что им очень интересно – они выросли в ГДР, учили русский язык. Я со всеми друзьями связался, каждый сделал концерт в своём городе, я взял отпуск, купил им билеты и повез их по городам СНГ. Похожая история и с Celeste. Французы вообще нереальные алкоголики и любители русских женщин (смеется). А вообще, необходим обычный энтузиазм, наличие определенной суммы денег и хорошая группа. Правда, на Zann я ушел в минус. Но это была моя ошибка. Ну и круто, что скримо или эмохардкор играют не мальчики по 16 лет, а мужики под 40 и с яйцами!
А если брать концертную деятельность Optimus Prime, то насколько далеко она распространилась? В каких городах вы успели побывать?
Джимбо: Из выездных концертов мы играли лишь в Санкт-Петербурге и в Туле (да и то – ограниченным составом). Проблема в том, что не у всех есть свободное время. Многие зовут, мы хотели сделать зимой большой тур, но что-то не срослось. Возможно, съездим в августе, летом.
Про музыку мы сегодня поговорили вдоволь, поэтому можно затронуть и другие культруные аспекты. Какие у вас вкусы в кинематографе и литературе? Что интересного посмотрели и прочитали как в последнее время, так и вообще?
Алик: Сейчас я читаю книгу про Антона Лавея (создателя "Церкви Сатаны" и "Библии Сатаны"), его биографию. Перечитал всего Брэдбери, очень его люблю. Одно время читал Ошо, это такой своеобразный мистик из Индии, он очень интересные вещи писал, отрицал Бога, религии и прочее. Из фильмов, которые в последнее время понравились, я посмотрел "В диких условиях", "Бешеное сердце", "Харви Милк", "Там, где живут чудовища", "Умница Уил Хайнтинг", опять-таки потому что в саундреках Эллиот Смит, документальный фильм про музыкальную сцену Сиэттла. Из мейнстримовых фильмов недавно посмотрел "Милые кости", ну такое. В свое время меня также очень потрясли мультфильмы Миядзаки и Студии Ghibli ("Тоторо" и т.д.)
Джимбо: Я вообще киноман, очень люблю фильмы. Один из наиболее понравившихся – "Порожденный", "Уродцы", "Свинья". Из последних – "Хатико". Очень нравится французский кинематограф – "Город потерянных детей", "Данте 44". Вообще, часто бывает так, что весь фильм не понимаешь, о чем идет речь, а в конце раскрывается смысл, и фильм оказывает на тебя неизгладимое впечатление. Нравится анимационный цинизм Шванкмайера. Гиллиам снимает интереснейшие фильмы, его "Бразилия" в свое время меня очень потрясла. А из книг – в последнее время читаю очень много Воннегута, он очень хорошо, доходчиво и цинично пишет. Сартр, Камю – тяжело читать, но безумно интересно. Раскрывается сущность человека, абсурдность его существования. В свое время, лет пять назад, очень большое влияние оказал Солженицын. Еще в школе безумно понравилась "Война и мир", но я считаю, что такие вещи надо читать в более сознательном возрасте. Достоевский также очень интересно писал. Разумеется, очень люблю антиутопии, романы Замятина, Оруэлла и Хаксли, и мне вообще кажется, что их вещи стали своего рода пророчествами. Да и ко всему прочему, все их работы, хоть и объединены одной концепцией, но все же различны в настроениях – Замятин более романтичен, у Оруэлла более целостный роман, и так далее. Планирую прочитать Джека Лондона – "Под железной пятой".
Ребята, спасибо вам огромное за интервью! Очень здорово, что вы сразу согласились принять в нем участие и ответить на вопросы!
Джимбо: Спасибо тебе за интересные и нестандартные вопросы! Вообще, не очень люблю читать интервью по причине их вылизанности и стандартным ответам типа "Я крутой, посмотрите на меня и возьмите автограф", а вот сейчас очень здорово поговорили и затронули множество интересных и действительно важных сфер жизни, которые очень важны и о которых надо открыто говорить, не стесняясь чего-либо.
Алик: Мне тоже интервью очень понравилось, вживую отвечать на вопросы и беседовать гораздо интереснее, чем писать ответы по электронной почте. Спрашивайте, интересуйтесь! Удачи!
Оригинал статьи здесь Neformat.com.ua ©
