(Rock) [LP] [24/192] Зоопарк — Белая полоса (Мелодия C90 26699 007) - 1984, WAVPack (image+.cue), lossless

Класс состояния винила: Mint
Устройство воспроизведения: Rega P3-24, Cartridge Rega Elys 2
Предварительный усилитель: Pro-Ject Tube Box II
АЦП: ASUS Xonar Essence ST
Программа-оцифровщик: Adobe Audition v3.0
Обработка: Сжатие в wv - Foobar2000, Теги - CUEBeautifier 0.6.6.51
Формат записи (Bit/kHz): 32/192
Формат раздачи (Bit/kHz): 24/192

Музыка группы «Зоопарк»
Тексты песен М. Науменко
Аранжировки
группы «Зоопарк» и А. Тропилло
Михаил Науменко, вокал, соло-гитара (7, 12), бас-гитара (7);
Александр Храбунов, лидер-гитара, бас (6, 11);
Михаил Васильев, бас-гитара (2, 4, 10, 12);
Евгений Губерман, ударные (1 - 3, 5, 7 - 9, 11);
Александр Титов (группа «Аквариум»), бас (1, 3, 5, 8, 9);
Алексей Мурашов (группа «Секрет»), ударные (4, 6, 10, 12),
фортепиано (12); Андрей Тропилло, блок-флейта (12)
Звукорежиссёр А. Тропилло
Редакторы: Н. Барановская, Н. Кацман
Художники: В. Обатнин, А. Смирнов
Запись 1984 г.
Стерео C90 26699 007
«Мелодия», 1988
Апрелевский ордена Ленина завод

— После смерти Юрия Владимировича Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС избирается Константин Устинович Черненко.
— Социалистические страны во главе с Советским Союзом бойкотируют XXIII Олимпийские игры в Лос-Анджелесе.
— Светлана Савицкая первой из женщин выходит в открытый космос.
— Начинается матч на первенство мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым.
...а в магазинах фирмы грамзаписи «Мелодия» советские любители популярной музыки могут приобрести грампластинки со следующими песнями: Алла Пугачева — «Айсберг», группа «Круг» — «Каракум», группа «Земляне» — «Трава у дома».
Первый анекдот про нового генерального секретаря: «Почему Брежнев встречал гостей в Кремле, а Черненко — в аэропорту?» — «Потому что Брежнев питался от сети, а Черненко — от батарейки». Действительно, больше ничего не изменилось. Страна будто вернулась на два генсека назад. При Андропове все чуть-чуть зашевелилось — временами было даже жутковато. Начали бороться с прогулами — то есть отлавливать людей в кинотеатрах и магазинах во время обеденного перерыва. Сверху тоже чистили — за полтора года со своих постов полетели тридцать семь первых секретарей крайкомов, обкомов и республик, а также восемнадцать союзных министров. Но дохлая лошадь советской экономики пришпориванию больше не поддавалась.
За шесть с лишним десятилетий советской власти были изрядно растрачены и природные, и человеческие ресурсы — возможностей для нового рывка просто не было. К тому же железный генсек отнюдь не отличался железным здоровьем. На все мероприятия природа отпустила Андропову два года и четыре месяца. Впрочем, сменивший его Черненко продержится на престоле всего год и месяц. И на нем «гонки на лафетах» завершатся.
Была и еще одна тонкость: в стране успело вырасти поколение, которое было не то чтобы против режима, а как-то параллельно ему. Вослед «шестидесятникам», пытавшимся как-то окружающую жизнь реформировать, пришли «семидесяхнутые», которым советский быт был вообще пофиг. Контакты с официальной реальностью ограничивались просиживанием штанов на работе. А вся энергия уходила у кого в турпоходы с гитарой, у кого — в живопись по подвалам, у большинства — в алкоголь...
Самые отмороженные выбирали работу, которая не приносила денег вообще, но зато и времени не отнимала. «Поколением дворников и сторожей» назвал себя и своих друзей питерский сторож Борис Гребенщиков. Сторожа эти были непростые — они собирали пластинки, слушали чужую музыку и писали свою. Виднейшим человеком в той компании был Михаил Васильевич Науменко. Самого себя он называл Майком.
Майк Науменко: Я не знаю, откуда берется творчество. Много веков люди пытались в этом разобраться. До конца непонятно, откуда оно берется. Изнутри? Не знаю. А насчет света в конце туннеля... Если он будет — хорошо, не будет — немножко хуже, но тоже неплохо. Проживем и без света. Хотя хочется, конечно, чтобы он был — свет впереди.
К 1984 году в активе группы «Зоопарк» был один студийный альбом «Уездный город N». Два сольника были на счету самого Майка: «Сладкая N и другие» и «55». Плюс совместный альбом Майка и БГ «Все братья—сестры» и ужасно записанный концертник «Зоопарка» «Blues de Moscou».
Группа существовала три года, и ее лидер пользовался среди немногочисленных русских рокеров непререкаемым авторитетом. По сути, он сформировал новый поэтический язык российского рок-н-ролла — точный, неметафоричный, при этом гибкий и напрочь лишенный какого-либо пафоса или зауми. По музыке это был грязный и энергичный рок-н-ролл — в лучших образцах добитловской эпохи.
Группа триумфально выступила на открытии Рок-клуба и на первых двух рок-клубовских фестивалях. Правда, на втором им достался всего-навсего приз зрительских симпатий. А лауреатами стал бит-квартет «Секрет», которому Майк помогал, как мог. «Секретовцы» исполнили на фестивале «Мажорный рок-н-ролл» Науменко, а потом сам Майк вышел на сцену и спел с ними свою песню «Лето».
Первый трек с альбома «Белая полоса» — «Я люблю буги-вуги» — тоже обрел всенародную популярность именно в «секретовской» версии. Песня была позаимствована Майком у его любимой английской группы «Т.Rех». Чего сам музыкант никогда не скрывал. Майк взял ее с альбома 1977 года «Dandy In The Underworld», там она называлась «I Love To Boogie». Кстати, это был последний альбом, записанный лидером «Т.Rех» Марком Боланом. Вскоре он погибнет в автокатастрофе. Ему было тридцать лет.
…Итак, Майк работал сторожем. Он не закончил Ленинградский инженерно-строительный институт, сумел избежать армии, но о приличной работе, понятно, речи не шло. Зато бригада сторожей у него была знатная! Бок о бок с ним трудился виолончелист «Аквариума» Всеволод Гаккель. А другой «аквариумист» — Андрей «Дюша» Романов — был у них бригадиром. Он вел график прихода-ухода коллег-сторожей на работу, расписывался в ведомости на зарплату и так далее. Дюши не стало летом 2000 года, но его воспоминания о том времени и о Майке были записаны и сохранились до наших дней.
Дюша Романов: Что отличало Майка от многих рок-н-роллыциков тех времен? С ним было не только приятно выпить, не только поговорить, но еще и вместе работать. Редчайший случай. Место называлось «Химфармзавод»... Завод, который делает наркотики, «колеса», и все сопутствующее этому. Приходят парни с гитарами охранять пункт... Эти парни, не выпивая водки полдня, пели песни на весь химфармзавод, шалили, как могли, и веселили публику.
Публика была в недоумении. Воровать? Не воровать? Они не понимали — охрана поет! Поет рок-н-ролл. Утром, вечером, ночью... При таких условиях не развалить советскую власть было невозможно!
Так-то оно так, но после дежурства музыканты приходили домой. На трезвую голову эта честная бедность выглядела не столь привлекательно. Особенно учитывая то, что эти веселые ребята были уже не мальчики. У всех были жены или подруги, у многих дети — и ни у кого не было даже намека на возможность жить по-человечески и зарабатывать любимым делом.
…К 1984 году сложившийся еще за пять лет до того и более-менее сыгравшийся состав «Зоопарка» приказал долго жить.
Майк Науменко: Случилось так, что барабанщик кончил институт и уехал по распределению к себе на родину, в Петрозаводск, басист загремел в армию, как это иногда бывает, мы остались без состава.
С барабанщиком Андреем Даниловым так и было. С басистом было не так — надо понимать, что этот рассказ Майка был записан на официальном творческом вечере, где всего говорить было нельзя. На самом деле бас-гитарист «Зоопарка» Илья Куликов загремел, но не туда — за анашу. Майк к нему относился очень хорошо, и после отсидки Куликов опять вошел в состав группы. Но, по воспоминаниям музыканта «Звуков Му» Александра Липницкого, в конце 1980-х Куликов опять попал за решетку — за кражу мяса с мясокомбината.
Однако это все будет позже. А пока, в 1984 году, Майка выручили «секретовский» барабанщик Алексей Мурашов и музыканты «Аквариума» — Евгений Губерман, Александр Титов и Михаил Файнштейн.
Михаил Файнштейн: Майк был удивительно интеллигентный, очень образованный, хорошо знал язык, с великолепным чувством юмора. То есть он такой настоящий питерский интеллигент, несмотря на тот образ, который чуть ли не панк. Хотя на самом деле все основные панки как раз и были очень интеллигентными людьми. Потому что это игра, это театр. И в этом театре Майк исполнял роль совершенно безбашенного человека, который на самом-то деле обладал большими знаниями, переводил прозу (известно, что именно он первым перевел Ричарда Баха), написал несколько рассказов, а про песни — тут и говорить нечего.
Примерно таков же и лирический герой Майка. Тем более что большинство песен написано от первого лица. Однако сам Науменко предупреждал, что ставить знак равенства между автором и его героями все-таки нельзя.
Майк Науменко: Насчет моей позиции — ее нет, в общем-то. Все мои песни поют совершенно разные люди — это не я... «Маски»... я не люблю это слово... это просто другие люди. Дело в том, что, когда человек пишет книгу, рассказ, там, или роман, у него может быть двадцать персонажей, но ни один из них не является автором как таковым. Такое возможно. Может быть двадцать мнений у двадцати героев романа, и ни одно из них не совпадает с мнением автора — это все проходит. Когда человек пишет песню, почему-то должно вдруг взяться авторское «я». Мне просто непонятно — почему? У меня его нет, почти никогда. Зачем?
Большая часть материала, вошедшего в «Белую полосу», была довольно свежей. Однако нескольким песням к моменту записи уже исполнилось пять-шесть лет, они были известны и по акустике, и по концертам «Зоопарка». Первый раз Майк приехал в Москву в октябре 1980-го.
Сохранилась даже запись того концерта, на котором Майк выступал вместе с «Машиной Времени», «Аквариумом» и Константином Никольским. В зале сидели сотни людей из самого что ни на есть высшего московского света. От писательницы Людмилы Петрушевской до будущей группы «Звуки Му». Тот концерт взорвал московскую общественность. Одни влюбились в «Зоопарк» сразу, другие эту эстетику категорически не приняли. Дело доходило даже до драк между сторонниками и противниками Майка. Среди вторых поначалу оказался Андрей Макаревич.
Андрей Макаревич: Майка я услышал в первый раз на сольном концерте и не врубился в его эстетику совершенно. Я, да и Боря Гребенщиков, — мы тогда были очень романтически настроенными юношами. У нас были совершенно определенные представления о том, что красиво, а это как-то прямо ножом по стеклу. Я въехал в «Зоопарк» уже позже. Только через несколько лет у меня изменилось к нему отношение.
…Всю свою жизнь Майк Науменко прожил по коммуналкам. Человеком он был гостеприимным, в доме бывали все, а гитарист Храбунов вообще жил в соседней комнате. Квартира, кстати, была без телефона. Короче, все описания Майка в домашних условиях совпадают:
Андрей Тропилло: Когда к Майку приходили друзья, а у них спал маленький сын, то его просто закрывали абажуром, как птичку маленькую. Он не плакал, он там успокаивался.
Михаил Файнштейн: Я где-то в 1980-х годах снял квартиру, просто по случайному объявлению. Помнится, мы с барабанщиком сидели, смотрели телевизор — вдруг звонок в квартиру. Я открываю дверь — стоит Майк в халате и в тапочках. А дело было лютой зимой. Я его пригласил, мы посидели, выпили коньячку, попили чаю, он сказал «спасибо» и пошел на выход. Я спрашиваю:
— Может, такси вызвать?
В нашей компании все были страшно серьезные, и удивляться было не принято. Ну пришел человек — и пришел. Все нормально, лишних вопросов не задавали. Но дело все-таки было зимой, а он в халате... Майк сказал, что такси не нужно, и так и у шел. А я только через несколько дней узнал, что, оказывается, случайно снял квартиру в его собственном доме.
Александр Храбунов: У нас в квартире постоянно проходили какие-то совместные посиделки. Люди приезжали со всей страны. В то время еще был Советский Союз, и люди приезжали с Юга, с Востока, — отовсюду и постоянно.
Михаил Файнштейн: Там постоянно гости приходили. Просто потому, что Майк был очень популярный человек и интереснейший собеседник, имеющий свое мнение по всем вопросам. И он был реальным гуру для большого количества людей, которые приходили и смотрели ему в рот: что он скажет? Все это общение занимало где-то двадцать пять часов в сутки.
…Еще до назначения на пост генсека, в июне 1983 года, Константин Черненко выступил на пленуме ЦК КПСС с докладом «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии».
— Не все удовлетворяет нас и в таком популярном искусстве, как эстрадное, — утверждал Черненко. — Нельзя, например, не видеть, что на волне этой популярности подчас всплывают музыкальные ансамбли с программами сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб.
Казалось бы, кому какое дело? Кто эти доклады читал или слушал? Однако дело приобретало нешуточный оборот.
Травля рок-музыкантов началась еще в 1982 году — с появления в «Комсомолке» статьи «Рагу из синей птицы», в которой прессовали группу «Машина Времени». Их тогда не расформировали, но от московских площадок отлучили лет на шесть. В 1983-м арестовали Алексея Романова из группы «Воскресение», а в марте 1984-го за решеткой очутилась Жанна Агузарова из группы «Браво».
На совещании в Министерстве культуры РСФСР звучало вот такое: «В настоящее время в Советском Союзе насчитывается около тридцати тысяч профессиональных и непрофессиональных ансамблей. Наш долг состоит в том, чтобы снизить это число до нуля». А в сентябре 1984 года вся эта активность привела к появлению печально знаменитого «Списка запрещенных групп».
Ребята в Минкульте работали добросовестные. Они не забыли никого, в том числе и «Зоопарк». Мало того, о многих коллективах 1970-х и начала 1980-х годов, типа «Русско-турецкой войны», мы можем узнать только из этого списка, так как записей от них не осталось.
Впрочем, еще до появления запретительных списков на «Зоопарк» наконец-то обратила внимание официальная пресса. Например, газета «Смена» в статье «Кто нужен „Зоопарку"» возмущалась тем, что Майк «довольно фривольно и пошло обходится с такими, например, именами, как Лев Толстой и Маяковский». Особенных оргвыводов за ней не последовало, но, допустим, лауреатом второго питерского рок-фестиваля «Зоопарк» не стал. Хотя группа порвала зал в клочья. Сам Майк отнесся к тем публикациям довольно иронично.
Майк Науменко: Ну, я очень благодарен газете за мегатонную бесплатную рекламу. И мне очень жаль, что есть журналисты, которые... Вот я бы не стал никогда в жизни писать о кибернетике, в которой я ничего не понимаю. А вот о музыке писать можно. И мне очень жаль, что журналисты дискредитируют уважаемый печатный орган, вот и все. Потому что то, что о нас написали — будто мы призываем к насилию... это только человек с нездоровым воображением мог написать, которому очень хочется вот у видеть призыв к насилию, только и всего. Мы не ангелы, возможно. И нас есть за что критиковать, наверное. Но я за разумную критику и без подтасовок фактов, так скажем.
Когда в Уфе травили Юрия Шевчука за альбом «Периферия» — никто не удивлялся: такую резкую сатиру не могли спустить с рук. Однако Майк политикой не интересовался принципиально.
Александр Храбунов: По-моему, на Майка особенно давили за упоминание алкоголя. Что, мол, в его песнях упоминался алкоголь и описывался процесс его выливания. Какая-то статья была в «Смене», идиотская совершенно. Вот, это была одна из причин, а так... Не знаю я — что двигало людьми?.. почему запретили? Никакой идеологии там и в помине не было. Ни протеста, ничего. «Зоопарк» всегда стоял в стороне. Чем мне, в общем-то, и нравился... Это была одна из причин, почему я стал играть в этой группе. Потому что там не было никакой пафосности. Как обычно ассоциировалось тогда? Если рок — значит, против... коммунисты — гады, надо все сломать, а что потом — непонятно... Нет, ничего этого не было. Как раз пафос начисто всегда отвергался.
…Пока электрических концертов у «Зоопарка» не было, Майк зарабатывал на хлеб с помощью квартирников. Он не особо их любил и никогда сам не просил их организовывать — всегда ждал предложений. Мог отказаться играть, если ему не нравилась компания. Несомненным плюсом квартирных концертов было то, что они обычно не обламывались — в отличие от электрических. Хотя Майка и Цоя умудрились как-то свинтить на квартирнике в Киеве. О чем сам Майк вспоминать не любил.
Майк Науменко: Мы с Цоем отлично съездили. Была теплынь, мы хорошо погуляли. Правда, задержаться пришлось на несколько большее время, чем планировалось.
На концертах «Зоопарк» всегда играл не только собственные блюзы и рок-н-роллы, но и произведения классиков жанра. Но свое принимали теплей. До сих пор ходят легенды про концерт в Зеленограде в 1983 году. Тогда «Зоопарк» играл четыре танцевальных отделения, причем третье отделение пытался играть «Rolling Stones» и все такое прочее. На что подвыпившая публика ответила дружным свистом и криками «Кончай hujnju всякую играть — „Зоопарк" давай!!».
…Песня, которая шла на альбоме под номером девять, стала знаковой. Слово, которое до Майка принадлежало только питерскому сленгу, после «Белой полосы» пошло гулять по всей стране.
Андрей Тропилло: Что такое «гопники»? В Ленинграде после революции, в 1920-х годах, на Лиговке, недалеко от Московского вокзала (кстати, совсем рядом с тем местом, где всю жизнь прожил Майк), находилось заведение, которое официально называлось «Государственное общежитие пролетариата». Сокращенно: ГОП. В нем селили самое отребье, мимо которого трудно было пройти, потому что это была вечная зона драки, всяких разборок. Нормальные люди старались обходить это место. А людей, проживавших в общежитии, так и называли «гопники».
Незадолго до создания этой песни (мы уже в то время записывали «Уездный город N») Михаил Науменко шел со своей бас-гитарой. Опять же, не знаю, почему он ее нес, — просто с бас-гитарой откуда-то возвращался, и к нему пристали гопники. Отняли гитару, слегка побили. Майк был очень недоволен и написал песню «Гопники», в которой была строчка: «Они мешают мне жить».
Впервые «Гопники» были исполнены в Москве, на квартире бас-гитариста «Звуков Му» Александра Липницкого. Он потом вспоминал, как Майк пел, а гости недоумевали: что значит «кто гадит в наших подъездах»? Можно подумать, кто-нибудь в них не гадит!
Еще одна забавная история произошла во время записи песни. Андрей Тропилло вообще отличался своеобразными продюсерскими методами — мы о них рассказывали, когда речь шла об «Аквариуме». По воспоминаниям Храбунова, на «Гопниках» Тропилло тоже кое-что придумал.
Александр Храбунов: По-моему, уже когда «Гопников» писали, для создания более мрачной атмосферы он выключил свет. И писали все в полумраке, чтоб мрачняка такого поддать. Было дело.
…1984 год ознаменовался для советских людей еще одним технологическим прорывом: в продажу поступил первый советский видеомагнитофон «Электроника ВМ-12». Работал он (если работал) со скрипом. Видеокассет в стране не было, однако ажиотаж все равно был невероятный! Первым в питерском рок-клубе видеомагнитофоном обзавелся все тот же
Михаил Файнштейн:
Он у меня работал, стоя на правом боку. Лежа он не работал. Поэтому я через какое-то время от него избавился и купил японский... Все ходили и смотрели у меня фильмы — конечно, это было ужасно. Очень много музыки приносили. Тогда я впервые увидел «Beatles». Естественно, я был потрясен, чуть ли ни со всей нашей группой случился инфаркт. Потому что мы поняли, что двадцать лет имеем кумиров, которых никогда не видели.
Поэтому, как только появились магнитофоны — я сразу же купил, чтобы смотреть музыку. Ну и фильмы, конечно. Купить ничего нельзя было. Магнитофоны продавались по очереди, запись на предприятии и прочее, Я купил не новый, потому что новый купить было невозможно.
Понятно, что основная масса населения хотела смотреть по видео отнюдь не Битлов. На формирующийся рынок тут же хлынули боевики, эротика — и вскоре в Уголовном кодексе появилась статья 228, часть 1, по которой можно было сажать фактически любого владельца видеомагнитофона. Она карала за «изготовление, распространение, демонстрацию или хранение кино- и видеофильмов или иных произведений, пропагандирующих культ насилия и жестокости». На усмотрение судьи можно было получить либо штраф до трехсот рублей (это две с половиной зарплаты инженера), либо срок от двух лет.
Милиция устраивала ночные рейды, вырубая электричество. Вытащить кассету из обесточенного аппарата невозможно, для этого нужно наполовину его разобрать. И вот тут «Электроника ВМ-12» стала пользоваться особым спросом. Дело в том, что кассета в нее загружалась сверху. С нее можно было легко свинтить крышку...
Спрос на видео породил первое поколение закадровых переводчиков — Володарского, Михалева, Горчакова и других. Считается, что именно они ввели в русский язык слово «трахаться». Майк, будучи человеком продвинутым, сразу же это слово популяризировал — отсюда строчка: «страх-трах-трах в твоих глазах».
Андрей Тропилло: Сейчас слово «трахаться» понятно даже детям. Но поверьте, что в то время в слове «трахаться» был некий изыск. Это было как слово «прикол» или «фейс», — слово только появлялось и было не всем понятно. Так же как и слово «фак» — оно только входило, его еще не было...
…История последнего студийного альбома «Зоопарка» подходит к концу. Последнего — несмотря на то что группа просуществует еще семь лет, блестяще сыграет на Подольском фестивале и объедет всю страну. В студии «Зоопарк» успеет записать только саундтрек к фильму «Буги-вуги каждый день» — он выйдет под названием «Музыка для фильма» и будет состоять наполовину из старых песен. Кроме того, уже в 2000 году оставшиеся в живых музыканты «Зоопарка» наскребут архивных записей по сусекам еще на один альбом — «Иллюзии». Во второй половине 1980-х Майк все меньше писал, все меньше играл, все больше пил и все хуже себя чувствовал.
Все кончилось 27 августа 1991 года в той самой коммуналке, где Майк жил вместе с Храбуновым.
Андрей Тропилло: Собственно, там, в этой квартире, Майк и умирал. Как бы он умирал в больнице, но умирал благодаря нашим доблестным врачам, которые не умеют отличить инсульт от перелома шейного позвонка...
Судьба творческого наследия Майка после 1991 года складывалась двояко. С одной стороны, в 1990-х его популярность даже не приближалась к уровню популярности Цоя, Гребенщикова или Кинчева. С другой стороны, ни один отечественный музыкант не удостоился такого количества кавер-версий, как Майк. Его песни поют практически все значимые музыканты российской рок-сцены. Те же песни с «Белой полосы» звучали в исполнении музыкантов от «Аквариума», «Ва-Банка» и «ЧайФа» до «Ноля», «Секрета» и «Разных людей».
До сих пор каждый находит в песнях Майка что-то для себя, а его место так и остается незанятым. Под его песни по-прежнему не получается колбаситься или депрессовать, можно только слушать его негромкий голос и понимать, что он знает о тебе больше, чем ты сам. И сожалеть о том, что история «Зоопарка» на альбоме «Белая полоса», по сути, закончилась.

Майк занимает в нашей рок-музыке совершенно особеннее положение. Его творчество - это именно то, что папы, мамы и добрые дяди ни за что не порекомендуют своим и чужим великовозрастным детям. Ведь у ЗООПАРКА можно услышать такое. ТАКОЕ..! Интересно, какое?
Там можно услышать и боль, и сочувствие, и злую сатиру, но главное что все это - правда, правда о нас самих, а мы ведь частенько ой, как не ангелы. Что удивительно, ругань в адрес Майка исходит от тех же людей, что восхищаются реализмом Ремарка, болью Шукшина, иронией Воннегута или лексиконом Гашека. Одним словом, это - жлобы с пренебрежением к содержанию и любовью к престижным ценностям.
Положение 300 можно сравнить в некотором отношении со статусом РОЛЛИНГ СТОУНЗ в 60-х годах. Дети любят, а отцы - нет.
ЗООПАРК выпустил новый альбом. Это очень приятно и здорово. По Ленинграду Майк после АКВАРИУМА самый продуктивный человек.
Если говорить о стиле, в котором играет ЗООПАРК, то наиболее вероятно определить его словом "новый ритм-энд-блюз". "Белая полоса" целиком выдержана в этом духе, за исключением баллады "Ночной гость".
Начинается альбом коммерческим хитом "Буги-вуги". Шура там играет довольно смешной гитарный рифф на гитаре через дисторшн. Правда, открывать альбом коммерческим номером мне кажется не совсем целесообразным, тем более, что дальше идет речь о довольно серьезных вещах.
"Бедность" - куда уж серьезнее, с блестящей строчкой "Дайте мне денег не в долг, а просто так". Все обычно ухмыляются при этом, а я вам хочу сказать, что во времена былые такое было вполне принято. При этой ухмылке большинство опускает глаза, потому что в голову назойливо лезет вопрос: "А ты бы дал? Просто так?". Совершенно только непонятно, зачем было использовать рифф из "SATISFACTION", вещи всемирно известной? Загадка...
"Белая полоса" - да, это заглавная песня. Действительно, вот такая ситуация, тридцатник на носу, самая настоящая середина дороги - только движение происходит , если вы обратили внимание, не вдоль, а поперек этой дороги.
"Песня простого человека" - посмотрите вокруг! Производят единицы, а потребляют тысячи. В этом нет ничего плохого. Внимательное проникновение в психологию потребителя, но без каких-либо требований к нему.
"Отель под названием Брак" - моя любимая вещь с этого альбома. Я что-то не припомню, чтобы наши славные рокеры брались за разработку семейной темы. А "Отель" написан с иронией к себе и к ситуации, причем, ирония эта сочетается с мягкостью.
Иногда Майка называют мужским шовинистом. Может быть, на словах это и так, а на деле, то есть, в своем творчестве, он обнаруживает понимание женщин и проявляет явное сострадание к ним. "В этот день"- пример тому. Очень симпатичная кантри-мелодия, а Шурино гитарное соло - одно из самих душевных.
В "Блюзе субботнего вечера" первое соло - Майк, второе - Шура. Мощный номер.
"Гопники" - это шедевр. Так и видишь эти тупые гнусные хари с тусклым взглядом и дремлющей злобой. Здесь уже не ирония и не сатира, здесь настоящая, полноценная ненависть. Тут ничего общего с персонажем "Песни простого человека".
"Хождения" навеяны дискуссиями типа: "Хорошо ли знакомиться по объявлениям".
"Вперед, Боддисатва" - самая заводная вещь альбома, была записана после сытного обеда в чебуречной. По сравнению с ней создается впечатление, что половину вещей из этого альбома Майк писал с голодухи. Шура выпилил здесь блестящее соло в стиле Элвина Ли. Голос специально сдвинут здесь немного назад, чтобы создать концертное звучание, но в первом куплете с этим делом немного перестарались. Был еще один вариант, где Шурина гитара забивала все остальное напрочь, и Александр требовал включить в альбом именно тот вариант. Он топал ногами и кричал: "Я под этим не подпишусь!" Насилу уломали. Все, конечно, радуются строчке про такси, но не менее забавна фигура "друга", с упорством маньяка задвигающего свои заумные телеги.
"Ночной гость" - баллада, которая еще и хорошо спета. По части вокала, кстати, к этому альбому можно предъявить довольно много замечаний - в смысле энергии.
"Страх" - это аранжировка Евгения Губермана. По рассказам, он явился в студию и стал стучать поперек, чем сначала всех испугал, потом - удивил, а потом врубил, что так и надо. Так и сделали.
В "Детке" задействовано пять гитар, - бас, ритм, два перекликающихся соло, - их играют Васильев и Шура, - и основное соло Майка.
Вследствие однородности стиля этот альбом вполне поддается сравнению с предыдущим. "Уездный город №" произвел большое впечатление. По этому поводу хорошо сказал Тропилло: "На "Уездном городе" присутствует озарение свыше, а здесь его нет." Есть и другие причины, более материальные - на том альбома играл ансамбль, где ритм-секция, может быть была и слабее в музыкальном отношении, зато имелось наличие группового самосознания. А на "Белой полосе" это, все-таки, Майк + Шура с разными музыкантами - посмотрите на обложку - ритм-секция постоянно меняется, а кое-где Майк с Шурой берутся за бас.
Майк и его ЗООПАРК - единственная у нас группа, играющая подобную музыку. Поэтому, когда я слышу голоса, что, дескать, все это - топтание на месте, то хочется сказать: "Если кто-то здесь должен меняться, то мне не кажется, что это Майк". Ведь можно выразиться и по-другому: "верность направлению".
Что ж, - бедность, не самая удачная семейная жизнь, воспоминание о старой любви, одиночество, пьянство и бессонница от разговоров с самим собой - не самый веселый мир? Но взгляд автора на этот мир осознанно реален и, потому, - оптимистичен.
К.Кич.