Доп. информация: Василевская Александра Алексеевна
22 ноября 1967 г. - 21 сентября 1997 г.
-1-
Вспоминаю ее сидящей на высоком столе. Ноги ее не достают до пола, и она весело и неритмично болтает ими. Хотя - нет - это не так характерно для Саши. Больше ей подходили сигарета, гитара, джинсы, шарф…
Никогда больше она не придет ко мне домой. В джинсах, с гитарой. Не снимет шарф, и не бросит его куда попало, не бросит его так, чтобы потом, уходя, приходилось долго искать. Не закурит сигарету. И не споет мне своих песен.
-2-
Вспоминая Сашу, вспоминаю фразу Бродского: "Но скорость внутреннего прогресса больше, чем скорость мира". У Саши скорость внутреннего прогресса была удивительная. С ней можно было не видеться три дня, но даже за это время менялось все - ценности, идеалы, образы… И я не замечала ни боли, когда прежний внутренний мир ее рушился, ни каких-то видимых причин, по которым это происходило. Скорее всего, это все-таки была слишком большая скорость внутреннего прогресса.
И всякий раз, и каждую встречу - это была немного другая Саша. Неизменным в ней оставалось одно - куклы, маски, Театр.
Однажды я спросила: "Откуда у тебя это?". И она рассказала, что когда она была маленькой, по соседству с ними жил старенький дедушка-кукольник. Она приходила к нему в гости, и тихонько сидела в углу на маленькой скамеечке, и старалась не шевелиться, чтобы не мешать кукольнику, потому что в противном случае он мог выпроводить ее за дверь. А кукольник в это время делал куклы…
Я тогда сказала ей, что, наверное, это страшно, когда ребенок видит, как делают куклы. А она ответила, что это замечательно… И я ей поверила.
Она помнила этих кукол, она помнила их имена. И мне кажется, ей было безумно жаль того, что она их потеряла. Она потеряла в жизни так много…
-3-
Еще у этого кукольника был замечательный сад. Декоративные деревья в цветочных горшках, зеленый мох под ними, и маленькие деревянные домики, беседки, скамеечки, и маленькие куклы.
Саша очень хотела такой же сад. Мы с ней даже нашли зеленый мох, набрали его целый пакет. Но она не успела…
-4-
Она была тонкой и хрупкой, маленькой.
Когда я представляю себе, как она умирала, мне становится страшно. Ее никто не должен был обижать.
Еще, отчего-то, мне становится страшно, когда я думаю, что картина ее смерти может быть неправильно написана в документах. Хотя - так ли это важно? Но мне все-таки очень важно, необходимо знать, что же там все-таки произошло в ту ночь на самом деле. Зачем? Не знаю.
Саша была очень доброй. Однажды мы сидели у меня на кухне, пили чай. На ее коленях спал мой кот Гоша. Я попросила Сашу спеть, подала ей гитару, согнала Гошку на пол (чтобы освободить место для гитары). Саша была возмущена, объясняла, что кот ей ни капельки не мешает, что ей намного приятнее петь с котом на коленях… Она попыталась водрузить Гошу обратно. Но тот то ли уже выспался, то ли обиделся, и ушел из кухни. А Саше не хотелось петь…
Саша была очень доброй. Ее никто не должен был обижать.
-5-
Самое страшное произошло уже после Сашиной смерти. Оказалось, что исчезла большая часть ее рукописей. Наверное, исчезла бесследно. Обидно, что люди, имеющие полномочия и возможность что-то найти, не захотели ничего искать и ничем нам не помогли.
Нам стоило больших трудов собрать все, что осталось от Саши. Но даже я, знавшая Сашу только полтора последних года ее жизни, вижу, что пропало так много!
Сколько пропало вообще - трудно даже представить.
-6-
Последним, что она читала мне, была маленькая сказка. Она тоже пропала, и я не могу ее точно вспомнить.
Это была сказка о маленьком слепом мальчике. Мальчик этот никогда не выходил из своей комнаты, на стенах ее он рисовал животных, которых никогда не видел. И животные получались совсем не такие, какие существуют на самом деле. Поэтому мама всегда ругала мальчика. Но мальчик продолжал рисовать. Однажды мама зашла в комнату, но мальчика там не было. Зато там было много зверей. Таких зверей, каких не бывает на самом деле.
-7-
Когда мы пришли в старый-старый дом, где Саша жила последнее время, во дворе этого дома стоял этюдник с недописанной картиной, стояла баночка с уже высохшей водой, лежала кисть.
Эта картина осталась там. Хорошо было бы, если бы ее никто не трогал.
-8-
Я еще не знаю, что нас ждет после смерти. Но мне кажется, что Саша сейчас где-то очень-очень близко. Поет для Лунных Фиалок с Большими глазами. И для меня.
Лариса Дегтярёва
(
http://www.hippy.ru/gal/right/va/)
