История, случившаяся в Англии с Шоном Райдером, пожалуй, одна из самых скандальнейших - и самых неотразимых. С точки зрения традиционной морали Зло опять побеждает Добро. Секс-наркотики-и-рок-н-ролл снова поставили в тупик добропорядочную мораль, указав ей более чем скромное место.
Его нынешнее явление в зале славы Бритпопа - это самый возмутительный триумф негодяя. Сейчас Шон с бокалом шампанского красуется на обложках модных журналов, как настоящий манчестерский лорд последней (де)генерации, и рассказывает ВСЕ. И он заслужил это место. Последний альбом его новой группы Black Grape It`s Great When You`re Straight, вышедший в августе 1995, поверх в пух и прах британскую прессу, сочинившей даже красивую историю про то как Шон продал душу дьяволу в обмен на эту музыку. ''За эту потрясающую классику, возможно, он будет гореть в аду, но как это прекрасно!'' В другой газете его воскресение из мертвых приравнивалось к воскресению самого Иисуса Христа.
Но Райдеру ничего не оставалось делать кроме как выпустить гениальную пластинку. Его репутация была чудовищной. Его группу Happy Mondays не просто отписали от сладкого пирога поп-славы, а Шону - за все его глумления, выходки и открытое неповиновение законам жанра - желали только смерти. Несколько лет полудохлая крыса Шон Райдер плавал своим белым вспушшим брюхом на самой поверхности британской прессы, обзываемый позорными наркотскими кличками ''смакоголовый'' и ''крэкоголовый''. Ему ничего не оставалось, кроме как записать шедевр. Только сначала нужно было сняться с наркотиков.
В школе на вопрос о своей будущей профессии, 16-летний Шон ответил своему ''карьерному наставнику'', что он хотел бы снимать порно-фильмы в Амстердаме. И в общем-то другая его мечта, рок-бэнд, не так далеко отстояла от первой. Парень хотел весело прожить свою жизнь, потому что от Манчестера его давно уже начало тошнить. ''В 18 лет я понял, что я хочу именно этого клоунского существования''. Это было его самое чудесное видение: в своих снах он увидел себя этаким ходячим комиксом. ''Таким я и буду'' - решил Шон Райдер.
Шон начал свою веселую войну задолго до Happy Mondays. Они с приятелями тырили всякие вкусности из супермаркета, и как-то раз жаде подожгли школу на следующий день после ее торжественного открытия.''Вся она сгорела'' добавляет Шон. В другой раз они потравили голубей крысиным ядом на Пикадилли Гарденс. ''Голуби оставляли меня без обеда'', говорит Шон, ''Ты садился кушать свой сэндвич, и они просто налетали на тебя. Их было там столько...'' На следующий день в газете появилось сообщение о Маньяках Отравивших Голубей, и они очень прикалывались, читая о своих геройствах.
Естественно, чтобы выйти в люди, сначала нужно создать банду. Шон набирает своих друзей, раздавая им обязанности (кстати, лучший его дружок Бэз так и остался без инструмента и всю карьеру Happy Mondays просто танцевал на сцене с большой тыквой, подбадривая народ).
Цель Понедельников вовсе не состояла в том, чтобы записать гениальную музыку и переплюнуть Бетховена: ребята просто хотели покайфовать, покуражиться, стать поп-людьми. И все начиналось как типичный бардак в стиле инди-группы. Они не умели играть. Но как большинство бэндов Бритпопа, они занимались чем-то средним между одеждой и музыкой. Они вместе тусовались по антикварному манчестерскому рынку Оазис (назвав в его честь вторую сторону своего первого сингла), и тырили джинсы и рубашки из лавки Фила Сача (который потом на короткое время стал их менеджером). Большинство вечеров они проводили в Гасиенде, снимая баб. Репетировать им приходилось урывками в холле одной из начальных школ Салфорда. Но как-то раз туда прокрался папочка Шона и Пола Райдеров и попиздел аппаратуру. Проблем у них хватало.
Однако, в них было что-то, что выделяло их из тысячи других безнадежных искателей фортуны, которые населяли манчестерские пабы и клубы. В них определенно было что-то нахальное. Когда Понедельники впервые попали в поле зрения британской прессы, они смотрелись устрашающе, словно только что с ветки спрыгнули и были этакой неклюжей неряшливой альтернативой пресыщенному либерализму остального попа, настоящей тайной мечтой журналистов.
Пол Матфур из ММ, впервые обративший на них внимание, расслышал в их первом опусе 1987 ''Sqirrel & G-Man 24-Hour Party People Plastic Face Can't Smile (Whiteout)'' исколошматенный громовой фанк и жадный аппетит к (само) разрушению, равно как и взятую за образец брутальность. Рассматривая их первый альбом, он доказывал, что они ''единственное оправдание всей независимой музыки, устремившийся в сторону невыносимой стерильности''. Запись не продавалась, но в редакционных кабинетах она прогремела. Успех, и сопутствующие ему страсти, все же занял кое-какое время.
Они не сразу получили деньги, которых так жаждали - первое время им приходилось считать каждый фунт, и они впятером снимали эти ужасные квартиры в Салфорде. Шон вспоминает их с отвращением. Но зато случались турне, и они неслись по Европе в громадном автобусе, а на концертах им выкатывали пиво, селили в отелях, и это было в кайф.
Как поется в их первом альбоме, ''все на этой сцене любят разбойничать и драться, курить большими порциями хэш''. Их доход в основном определялся тем, сколько они смогут напиздеть из магазинов. С особенной теплотой Шон вспоминает сонную Швейцарию: ты мог зайти в ресторан, обшарить пиджак какого-нибудь посетителя и вытащить оттуда кредитную карточку или кэш. В этом и заключалась их зарплата.
Шон знает что говорит, когда высказывает свое презрение к выскочкам из музыкального бизнеса, которые ходят с таким видом, словно они самые большие шишки на свете. Он знает, что все они когда-то были обсосами, и им просто подвернулась удача.
Удача подвернулась и Райдеру. Роматический оппортунизм Манчестера сделал свое дело. В 1987/88 Дейтройтский Хаус пошел в гору, особенно на севере Англии. The Mondays, которые годами тусовались по клубам, продавая студентам наркотики, делают свой шаг. Они выпускают ''Bummed'', свою великолепно неуклюжую разбойничью переработку саунда Детройского Хауса. Конечно, он звучит непохоже на хаус, он звучит вообще ни на что непохоже. И очень скоро Манчестер становится Мэдчестером и The Stone Roses отыгрывают роль Битлз относительно Стоунз Happy Mondays, и до поры до времени беззвестный анти-депрессант MDMA (Экстази), популярный среди американских яппи, становится для желтой прессы темой декады.
Экстази становится новой священной таблеткой новой музыки. Впервые со времен бума ЛСД наркотики снова поворачиваются своей революционной стороной. ''Мы реально были первыми людьми, распробовавшими Экстази'',- говорит Шон как первооткрыватель. ''Я прошел через свой период Экстази, но я никогда не сидел на нем. Я всегда был смакхэдом (героинщиком)''.
Happy Mondays были первой нехиповой группой в Британии, которая подняла на свой щит наркотики. Музыка вырабатывает свой саунд (окрещенный ''багги'') и получает свой наркотик. В Англии случается Вторая Манчестерская Психоделическая Революция под названием Мэдчестер.
Все очень просто: клуб Гасиенда становится неким космическим кораблем, наполненным атмосферой дружеской эйфории и космических видений Экстазийной публики, который под звуки Счастливых Понедельников устремляется в новые галактики.
Музыка их прогрессирует. Если первый альбом группы 1987 с фанкоделическиим названием представлял из себя дикий хаотический фанк в стиле ''мясная отбивная'', то ''Bummed'' 1988 становится классикой Mondays - немыслимо амбициозный, своевольный и злонамеренный, он отмечен двумя лучшими трэками десятилетия - ''Wrote For Luck'' u ''Hallelujah'', породившими целый новый жанр под названием ''багги''.
В 1990 группа вышла на пик своей славы, записав самый свой известный альбом ''Pills, Thrills and Bellyaches''. Ему недоставало целенаправленной свирепости ''Bummed'', но в смысле песенок Шон Райдер показал, что он - настоящий поэт-лауреат. Альбом прибавил группе нежности и какой-то особой лунатической психоделии.
Но затем что-то случилось. Летом 1990 босс лейбла Factory Тони Уилсон берет с собой Mondays на Нью-Йоркский Семинар Новой Музыки, где объявляет изумленным американским журналистам, что его группа является нарко-диллерами, приправляя все пикантными историями про их деятельность. Этот экстраординарный перфоманс Уилсона был сработан, чтобы угодить британским журналистам и показать что по чем американцам. В последнем он преуспел даже больше, вызвав у них отвращение.
В Америке наркотики - это банды, бандитские войны и городская деградация в целом. Очень не смешно. В Британии в это время наркотики значили больше, чем продать приятелю таблетку Надейся Боб, по крайней мере в это наивно верил Уилсон.
Почти сразу после его триумфального возвращения и успеха ''Pills, Thrills and Bellyashes'', прямиком угодившего на первое место, ножички и полу-автоматические пистолеты экстравагантно объявились на улицах Мосс Сайд и Халм, всего лишь в полутра милях от Гасиенды.
За считанные месяцы Fac 51 и другой клуб лейбла PSV наводнились головорезами с ножичками и пистолетами. Казалось, что дикая эйфория ''Bummed'' и ''Pills'' с их ужасными аппетитами и бесконтрольным насилием, вернулись во всей красе на улицы, которые их породили.
К 1992 все пошло от плохого к худшему, к полному и обстоятельному краху. Вышибалы Хасиенды начали стрелять друг в друга, манчестерские власти стали требовать закрытия клуба, и Factory (которую Уилсон выставлял как бастион культурного превосходства севера над югом) близилась к банкротству.
Хуже того, Понедельники, к тому времени самая доходная группа Factory, начали спускать себя прямо в туалет. Шон Райдер, чье феноменальное, предположительно показное, потребление наркотиков могло соревноваться только с его феноменальной глоткой, превратился в героинового джанки, несущего абсолютную чушь. Вдруг то неприкрашенное уличное обаяние Понедельников стало выглядеть зловеще. На Райдера лег какой-то болезненный матовый отблеск похоронного бюро, сочетавшийся с пустыми рыбьими глазами и двойным подбородком дегенерата.
Бэз выглядел так же как и всегда: устрашающе и сумасшедше. Они могли прийти на интервью, усадя себе на колени и поглаживая каких-то хулиганского вида шлюх, и оскорблять все живое, с карманами, распухшими от 20-фунтовых банкнот. Они были сексистами, что в общем простительно. Они появились и так и эдак в Пентхаусе, что даже похвально. И они высказали гомофобию (ненависть к гомосексуалистам), что, естественно, обернулось катастрофой.
Они наговорили много из того, что никогда нельзя говорить, или на худой конец, что является строгим табу в вежливом мире попа. Шон сказал, что Шинейд О'Коннор просто нужно хорошенько выебать. Затем извинился. Шон, рассматривая дразнящие картинки Пентхауса, сказал: ''Еб-тыть, под эту страницу можно сдрочить''. Шон сказал, что все феминистки ''жирные, уродливые, отвратительные лесбиянки''.
Но это все еще были цветочки сравнительно с тем взрывом возмущения, который последовал. ''Не надо сосать хуй!'' - сказал Шон. Конечно, это касалось мужчин. Бэз последовал по его стопам, добавив яркие свежие краски в эту картину. Бэз сказал ''пидоры'', и не один, а много раз. В итоге он договорился до фразы ''Все пидоры омерзительны''. Что есть абсолютное ни-ни. ''Я просто хотел посмотреть на лицо этого ебаного журналиста, когда я скажу то, чего говорить нельзя'' - скажет Бэз. Но его ремарки добили Mondays. Свое надругательство они завели слишком далеко - и их просто вышвырнули из поп-мира как паршивых котов.
''Я использовал слово ''пидор'' (faggot), - говорит Бэз, делая все возможное, чтобы это звучало дерзко,- И в этом вся проблема. Я не сказал ''гомосексуалист'' или ''гей'', я сказал ''пидор''. И это их оскорбило. Но я употребил это слово просто как нормальный парень, как если бы сболтнул это в пабе, я не хотел никого обижать. Ладно, это было против всех приличий, но черт побери... я же просто прикололся. И мы всегда это делали''.
Но Happy Mondays действительно дошли до последней точки. ''Yes Please'', их четвертый альбом, на который босс Factory Тони Уилсон так надеялся, что он выведет их из разряда провинциальных выскочек в разряд этаких всемирных десперадо, и который самим Понедельникам был абсолютно по хую, начался как очень странная тусовка, попахивавшая катастрофой и закончился как одна громадная дырка от бублика.
Альбом, было решено, будет записываться в Барбадосе под продюссерством бывшей ритм-секции Talking Heads супругов Криса Франца и Тины Веймонт (также Tom Tom Club). Официальная причина была такова, что студийное время в Барбадосе много дешевле, чем в Англии и Америке. Реальная причина находилась в тени и была очень скоропалительна - и чего угодно можно было в ту пору ожидать от Mondays, их окружения и доведенной почти до банкроства фирмы Factory. Уилсон и менеджер группы Натан МакГоф решили, что Райдера нужно выслать подальше от Манчестера и вообще Англии, насколько это в человеческих силах. В Манчестере и Англии достать смак все равно, что два пальца обосцать. В Барбадосе же Шон не знает никого из диллеров, и к тому же там нет повальной героиновой проблемы.
Но то, что не взяли в расчет Уилсон и МакГоф - смекалку старого игольника. Шон появился в зале ожидания аэропорта Хитроу с 3.ООО мг чистого метадона. Он стоял тогда на очень большой дозе.
В Барбадосе Райдер пересел со смака на крэк. Вряд ли врачи могли ему порекомендовать эту замену, однако Райдер смотрел на это весело. Барбадос, райский остров, славен еще как пересылочный пункт на пути крэка из Южной Америки, рай Крэкоголовых. Через несколько недель после прибытия, Шон выкуривал около 50 бомбочек в день - а это ни больше, ни меньше как 12 грамм кокаина в день.
Между тем, саунд Понедельников, под чутким руководством высокооплачиваемых супругов Франц/Веймонт, начал прилизываться до неузнаваемости. Их грохочущему фанку был придан попсовый лоск, и величественная мозгоебка их бита была сведена до вежливых перкуссионных поп-прыпыроп-поп-попопоп. Конечно, нельзя всю вину взваливать на бедную чету. В конце концов, как должны были Тина и Крис продюссировать эту неуправляемую бригаду, которая и не думала ни о каком продюссировании. 20 часов в день Райдер просиживал на бережку, весь уйдя в свою новую привязанность, покуривая крэковые трубочки. Возможно, он и не заметил, что находится в Барбадосе, не говоря уже о каком-то там альбоме.
''На записи этого последнего альбома все с такой злобой ненавидели друг друга, что было невозможно даже разговаривать. Как бы, я играю на барабанах - идите на хуй. Я играю на клавишах - идите на хуй. Я играю на ебаной гитаре - идите все на хуй.
''Настолько все стало несносным, все стало абсолютно противоположным тому, с чего мы начинали. Понимаешь, в начале каждый из нас вносил свой вклад, я мог сказать ''попробуй это, сделай это, что угодно''. И мы пробовали много всяких разных штучек. И это и сделало Mondays тем, чем они были. Но ко времени записи этой последней вещи, каждый из нас уже был в своем личном трипе. Даже когда мы играли вживую, мы уже не играли как бэнд, а как собрание ебаных индивидуалов''.
Альбом разбомбили в прессе - ''Да, Пожалуйста - Нет, Спасибо'' гласил заголовок рецензии в NME. Фактически, Понедельники в одиночку способствовали второму возвышению Factory (за первое ответственены Joy Division), и несколько гиперболическое мнение, что Шон развалил эту фирму тоже не лишено оснований. ''Yes, Please'', один из самых дорогостоящих альбомов в истории независимых лейблов, вышел очень плачевным опусом и стоил им всем счастливой фортуны.
Для Понедельников оставалось сжечь последний мост. В 1992 к ним проявила интерес ЕМI, и это было их последним шансом спасти свою шкуру. Но Шон не проявил никакого интереса к приехавшей делегации, сказав всем, что он пошел искать ''Жареного Цыпленка Кентукки'' (героин на их сленге).
''Они (члены бэнда) думали, что можно подписать этот контракт с ЕМI, взять два миллиона, развалиться на кушетке и делать альбом. Сделать абсолютное дерьмо''.
Happy Mondays погибают без музыки, но с гордостью и честью.
Шон уходит в беззвестность и начинает свою титаническую борьбу с наркотической привязанностью. Он сходится с Кермитом, некогда солистом лучшей черной рэп-группы Британии Ruthless Rap Assassins, ныне плотно сидящим на героине (Кермит и продавал Шону смак). Вместе они решают завязать. Это занимает у них около двух лет.
''Четыре год назад я решил, что мне надо соскакивать''- начинает он. ''Сначала 12 месяцев я был на метадоне, большая доза для начала. И иногда я вставлял себе героин поверх метадона, что делало все вдвое круче. Я дошел до очень небольшой дозы мета, но как-то мне пришло в голову, что долго я не продержусь так. Поэтому я соскочил на Валлиум и в конце концов на Прозек. Прозек и помог мне соскочить. Если бы я не нашел этот наркотик, парень, хуй знает где бы я сейчас находился. Он пробудил во мне силу воли. Я действительно мог уже сказать себе : ''вперед, парень, ты все сможешь''. Отчаяние помогает. Прозек тоже, потому что он дает тебе силу воли. Но в конце концов все зависит от тебя. У меня реально не было выбора. Смотри, мы всегда делали все что хотели. Делали музыку, ели наркотики, продавали наркотики, прикалывались... Когда я хотел удолбаться, я удалбывался. Я всегда делал то, что хотел. Поэтому когда я захотел слезть со смака, я сделал это. Сделал то, что захотел''.
''Мне сейчас 33'', продолжает он, ''Я не могу больше пользоваться тем, что я безумный ублюдок. Многие из моей семьи и многие мои друзья умерли от наркотиков или алкоголя. Я вижу людей в Манчестере, которым тридцать или сорок - все они охуительно грустные старики-наркоманы, и я не хочу быть одним из них. И неважно, бухло это или скаг, ты становишься именно таким''.
''Как я слез?- говорит Кермит. Просто встал однажды утром и решил. Никто не скажет тебе. Тебе надо захотеть. Ты должен решить внутри себя, вот и все. Я все еще балуюсь иногда, но Шон и близко не подходит к стаффу. Ты должен решить, что это из области развлечений, поскольку так и должно быть. Развлечение.
''Но если они становятся основным, тебе пиздец. Если у тебя появляется дневная норма, ты еще покайфуешь несколько месяцев, но это уже начало пиздеца. Если ты их употребляешь просто, чтобы быть в норме... все, пиздец. И когда ты это понимаешь, наступает следующий момент. Ты делаешь свой выбор''.
Кермит смотрит в свою даль.
''Это охуенно непросто. Но есть только один путь, и все лежит в тебе. Хорошо, скажем так: не то, что ты встаешь утром и решаешь завязать. Ты просто просыпаешься и начинаешь понимать какую кучу дерьма ты из себя представляешь''.
Англия с исключительным интересом наблюдала за тем, как Шон выберется из своего наркотического ада, втайне желая смерти этому подонку. После кокаина, героина, крэка, метадона, после всего безумия последних дней Happy Mondays, они не должны выйти живыми из своих злоключений.
Но Райдер выходит из ада победителем, как римский император, с триумфом вывозя оттуда абсолютно сумасшедшую музычку. Шон доказывает Британии, что он очень крут. Что круче него вообще нет никого.
Группа плучилась роскошной. Несмотря на все ЭТО, они абсолютно кайфовые. И, конечно, пугающие...
Альбом It`s Great When You`re Straight выходит в августе 1995, и Шон, наконец, показывает Королевству свой могучий пролетарский кулак. Вдохновленный The Stones, Диланом (как артистом своего цирка), Джи-фанком, Раггой и Хардкором, альбом рисует калейдоскопическую картину грешных жизней маленьких людей в условиях тотального смятения. Кермит добавляет необходимую лаконичную ноту отвращения в общий бедлам. Black Grape не занимаются морализаторством (это было бы слишком), они просто звучат как одна из версий современной Англии.
Жестокая правда о Black Grape заключается в том, что подобно Mondays до них, их мир (тайное драг-диллерство, воровство, драки, пташечки с птичьими мозгами, жирные проститутки, поспешные половые связи) не есть некая панорама безумцев, а самая что ни на есть реальность. Их ключевые темы не просто эксцентрические подогретые наркотиками экскурсы, но доминирующие темы похотливой желтой прессы, жадной до власти Лейбористской партии и обескураженного правительства.
Все говорят об этом, разница лишь в том, что сами Black Grape всем этим являются. Когда почти 20 лет назад Sex Pistols в своем знаменитом турне насмехались над Средней Англией, что мы, четыре желторотых испорченных юнца, изрыгающие на вас всякое дерьмо, и есть ваше ''будущее'', все, кроме самых проницательных, отказывались им верить. Но Пистолз были феноменом художественных школ. Black Grape все что угодно, кроме этого. Им не нужно декларировать, что они - будущее, потому что они выглядят и звучат как самое настоящее настоящее.
И это трио из ада создало умопомрачительную музычку!
Black Grape сделали все как надо с их хрипящей с присвистом гармошкой, басом, от которого вылетают динамики, и ритмом, похожим на слона, танцующего на цыпочках под кайфом от Тайзера.
Blаck Grape - это плотные слоновьи аккорды Бритфанка, топорщащиеся углами и кувыркающиеся в этом чудовищном, жирном, отвратном, сумасшедшем, вихляющем саунде фанковой ЖОПЫ. Потому что фанк - это что-то неуклюжее как слоновья жопа, это ровный пульс акцентируемой Первой Доли, постоянно перегружаемой хаосом Это-Звучит-Мерзко-Дергай-Эту-Струну-Пока-Не-Надоест, взбирающимся на вершину Единицы (первой ударной доли в фанке). И если на нижних этажах Black Grape свалены эти рубленые бревна как в лучшем Джи-фанке, то наверху творится чистый бедлам, медлительные тюленьи мычания Шона, Кермит, особенно на ''Little Bob'' беря на себя весь ужжжжас, так, ради прикола, и отправляя его к чертям собачьим, а сам уходя в космос.
На ''Reverend Black Grape'' u ''Tramazi Parti'' Black Grape знают, что единственный путь всех удовлетворить - это быть безразмерными, не вмещающимися ни в одни уши и ни в одни кишки, быть мерзкой свининой звука.
Очень интересны отношения Шона Райдера с Богом. Его бывший бэнд Happy Mondays объявил о рождении Мэдчестера своим синглом ''Аллилуйя'', бомбой в Топе 20, которая привела их вместе со Stone Roses на тот ныне легендарный выпуск Top of the Pops. Последний сингл Black Grape ''In the Name Of the Father (And the Holy Ghost)'' называется ''Во Имя Отца (И Святого Духа)''. И эти слова в ''Kelly Heroes'' : ''Иисус был блэкменом/ Нет, Иисус был Бэтменом/ Оу, блин, это же был Брюс Уэйн''.
Плюньте на все это как на бредни безумца с большой стопкой комиксов, только что спасшего свою шкуру, но определенно в этих религиозных/кощунственных образах заложено кое-что большее. Шон - один из тех католических мальчиков в состоянии Ветхозаветной мести, расписывающий своими граффити церковь - последнюю великую неприкосновенность 20 столетия.
Шон и его друзья создают устрашающий фанкоделический карнавал, черную комедию во Имя Отца (И Святого Духа). Это, может быть, самый карнавальный опус современности, если под Карнавалом понимать многовековую традицию европейского отвяза.
Альбом становится мульти-платиновым в Америке, и после проволочек с визами (репутация джанки серьезно поссорила Black Grape с Америкой, и Кермита, официально не прошедшего курс реабилитации, так туда и не пустили), летом 1996 группа триумфально въезжает в Нью-Йорк. Британия снова правит всеми морями! Шон Уильям Райдер представляет музыку, веселей которой нет на сегодняшний день. Он снова может паясничать, представляя смак, крак, прозак как своих лучших друзей. За все это время у него родилась дочь!!! (от младшей дочери знаменитого Донована). Танцуя с двухлетней дочерью в нью-йоркском кабаке, он превращается в отзывчивого папочку, и вряд ли ему уже страшны такие несуразицы, как ополчившийся на него социум или десятилетняя героиновая привязанность. Он всех уел!
https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=334544
Добавлено: 28 июл 2019, 10:39 
