Дата интервью: 22 июля 1999 г.
© 1999 by Anil Prasad.
This interview has been reproduced on Guitar Studio with the author's permission. Sole worldwide
copyright in this article remains with Anil Prasad. It may not be reproduced or retransmitted without
the express written consent of the author. The original English version of this article is available from
Innerviews magazine located at
http://www.innerviews.org. For more information, please contact Anil Prasad
at
aprasad@innerviews.org.
Для большинства групп сбор материала для записи представляет собой нелегкую задачу. Нередко
это бесконечный кропотливый процесс отбора идей, направлений и людей, ведущий к
достижению обоюдно приемлемой цели. Но что происходит, когда трудности исчезают, и все
становится слишком легким и приятным? Возвращаться ли к прежней концепции построения
звука, или отбросить ее?
На эти вопросы пытались найти ответы гитарист Скотт Хендерсон и остальные музыканты
Tribal Tech, обдумывая запись последнего альбома. В течение последних 15 лет этот блестящий
квартет, играющий в стиле фьюжн, возвышается как мощный дуб среди леса, заросшего
smooth-джазом. Но, несмотря на восемь альбомов, имеющих успех, они почувствовали, что
пришло время встряхнуться. Вместо того, чтобы полагаться на композиторские достижения, они
решили рискнуть, и заперлись на два дня в одной из студий Лос-Анжелеса, чтобы записывать
исключительно свои импровизации.
Неудивительно, что это у них получилось. Каждый, кто видел их "в живую", поймет, почему.
Вместе Хендерсон [Henderson], барабанщик Керк Ковингтон [Kirk Covington], клавишник Скотт
Кинси [Scott Kinsey] и басист Гари Уиллис [Gary Willis] служат примером всего хорошего, что
существует в их постоянно подвергающемся нападкам жанре. Они обладают впечатляющей
коллективной способностью незаметно перемещаться среди огромного разнообразия стилей,
идей и перемен, что свойственно очень немногим современникам.
Хотя эта запись появилась при постоянно изменяющихся обстоятельствах, альбом Thick
оказался одной из наиболее удовлетворительных записей Tribal Tech. Он наполнен
взаимодействующей под высоким напряжением смесью джаз-фанк-рока, которую ожидали
слушатели. В нем есть также длинные темные и извилистые пассажи, полные тайн. Это свежий
пример того, что могут сделать музыканты, играющие в стиле фьюжн, когда они не ограничены
рамками маркетинга или радио.
Хендерсон (44 года) придерживается такого же бескомпромиссного подхода в сольных альбомах,
где он исследует природу блюза, своей первой музыкальной любви. Dog Party (1994) и Tore Down
House (1996) являются современными примерами электрического блюза с твистом. Последний из
них (вокал Тельмы Хьюстон) - особенно яркий образец гармонически разнообразного и широко
импровизационного подхода Хендерсона. Его блюз эластичен, он растягивает рамки каждой
мелодии разнообразными влияниями и юмором, в то же время не выходя за их пределы.
В течение всей карьеры Хендерсона некоторые из этих "влияний" приглашали его в свои группы.
Он работал с такими музыкантами, как Чик Кориа [Chick Corea], Жан-Люк Понти [Jean-Luc Ponty]
и Джо Завинул [Joe Zawinul]. Хендерсон считает этот период работы со знаменитостями ценным в
плане образования и вдохновения. Но эти дни остались в прошлом. Сегодня он идет своим
собственным путем. И если постоянная лидирующая позиция в опросе, проводимом журналом
для гитаристов, может считаться показательной, его последователи одобряют этот путь.
В этом интервью, пронизанном смехом, Хендерсон рассказывает о создании альбома Thick, его
страсти к блюзу, работе с великими музыкантами, и, конечно, с Троем МакКлюэром [Troy
McClure]. Вы можете помнить его по фильмам "The Boatjacking of Supership '79" и "Hydro: The Man
with Hydraulic Arms".
Альбом Thick отметил первый всплеск активности Tribal Tech за два года. Все идет гладко после
долгого отсутствия?
Альбом действительно хорошо продается, и я очень рад этому. С последним альбомом дела шли
плохо, потому что Mesa/Bluemoon просто ничего не сделали для нас. Реклама и продвижение на
рынке были полным провалом. П оэтому нам понадобилось два года, чтобы записать новый
альбом. В США довольно трудно ездить на гастроли, не имея нового альбома. В Европе мы можем
продолжать работать и без него.
Почему запись нового альбома является необходимым условием для гастролей в США?
Большой частью любых гастролей здесь является реклама и наличие альбома в продаже.
Компании звукозаписи стараются заставить магазины взять на себя половину затрат по рекламе
выступлений, потому что они продают как место для выступления, так и записи. Если реклама
сделана правильно, это действительно приносит прибыль артисту. Благодаря рекламе люди
приходят на выступление, и, если оно им нравится, они идут в магазин и покупают записи. Если у
вас нет нового альбома, который надо раскручивать, и лейбла, гласящего: "Мы будем делать это,
мы будем делать то, мы будем делать рекламу", владелец клуба подумает: "Если они не
собираются вкладывать деньги в то, чтобы это выступление состоялось, зачем это нужно мне?"
Затем они разместят небольшой анонс в бесплатной газете, и на выступление придут те, кто о нас
случайно услышит - хотя мы к этому привыкли (смеется). Известность понаслышке стала для нас
образом жизни, потому что мы не часто звучим по радио. В Европе ситуация с такой музыкой
обстоит намного лучше, чем в Штатах, к сожалению.
У вас есть какое-то объяснение этому?
В этом виноваты СМИ - они не предоставляют прогрессивной (за неимением лучшего слова)
музыке равного количества времени в эфире. Нельзя сказать, что я ненавижу Kenny G или других
музыкантов, играющих smooth-джаз. Я ненавижу СМИ, потому что они предоставляют этим
ребятам весь эфир, а таким, как мы, делающим более прогрессивную музыку, ничего не
достается. Но, как я уже сказал, в Европе все совершенно иначе.
Tribal Tech звучит в эфире в Европе?
Да, невероятно, не так ли? (смеется). Мы действительно получаем время эфирного звучания в
Европе. И это не просто радио какого-то колледжа, а коммерческие радиостанции. Когда я был
там в пресс-туре для альбома Thick, я посетил множество радиостанций. Там нам действительно
благоприятствуют. Наш лейбл Escapade собрал такое количество прессы, которое было бы
просто неслыханным в США. Я поехал в Мадрид и дал за день 15 интервью для газет и радио. Это
другая сцена. Они действительно ценят джаз. Удивительно видеть списки альбомов, которые
крутят по радио, потому что там обязательно будет Джон Скофилд [John Scofield], Аллан
Холдсворт [Allan Holdsworth], Джон МакЛафлин [John McLaughlin], а также традиционный джаз
от Майлза [Miles Davis], Чарли Паркера [Charlie Parker] и т.д. Они также передают действительно
сумасшедшую прогрессивную музыку, созданную под влиянием наркотиков.
Удивительно, что американское радио и компании звукозаписи обвиняют слушателей в наличии
такого контраста. Вы постоянно слышите громкие обманчивые фразы типа "Аудитория здесь не
понимает такую музыку". Они снимают с себя всякую ответственность за состояние популярной
музыки.
Сомневаюсь, что те люди, которых я вижу на концертах Tribal Tech, слушают радио топ-40. Но я
уверен, что если бы им было что слушать по радио, они бы это делали. Я уверен, что некоторые
радиостанции колледжей передают хорошую музыку, но их довольно трудно поймать на обычном
приемнике. У меня теперь даже нет радио. В Лос-Анжелесе у вас есть выбор слушать в эфире
традиционный джаз - в основном с вокалом - или молодых ребят, играющих smooth-джаз. Из
этого вам приходится выбирать. Вы не услышите Tribal Tech по радио в Лос-Анжелесе, это я вам
гарантирую.
Как Вы думаете, что нужно для того, чтобы что-то изменить в программе коммерческих
радиостанций?
Нужен кто-то с большими деньгами. Все упирается в деньги. Кто-то должен буквально быть
владельцем радиостанции и делать все сам - как человек, который в один прекрасный день
заявляет: "Я открываю джазовый клуб, где будет самая разная хорошая музыка". Потом это
продолжается пару месяцев, потому что он обнаруживает, что это не приносит никакого дохода, и
клуб закрывается. Возможно, это и случится с радиостанцией. Такой человек должен хотеть
вложить деньги не для того, чтобы получить прибыль, а просто, чтобы подарить людям хорошую
музыку. В Соединенных Штатах я не представляю себе прибыльный бизнес, если вы передаете
музыку, которую большинство не слушает. Хотя я точно знаю одно, и это очень важное открытие.
Если ваши уши не открыты любой другой музыке помимо той, что вы слышите по радио, вы не
пойдете на концерт, чтобы послушать эти группы. Вы никогда не узнаете о них. Музыка, которую
мы слушаем, в основном является прогрессивной. Это приобретенный вкус. Я знаю, что, когда я
впервые услышал джаз, он мне не понравился. Нужно время, чтобы уши к нему привыкли. А если
они еще и закрыты, то это вряд ли случится.
Джо Завинул [Joe Zawinul] сказал в интервью для Иннервьюз [Innerviews], что если смотреть в
более широкой культурной перспективе, Америка - это спираль, направленная вниз. Вы согласны
с этим?
В этой стране по телевидению скорее покажут, как кому-то отрубают голову, чем выставят
обнаженную грудь. О чем это говорит? Это просто нелепо. Так что, слава Богу, есть Европа, и,
слава Богу, мы можем ездить туда и давать концерты, потому что, если бы нам пришлось играть
только здесь, мы оказались бы в ужасном положении (смеется).
Хотя Thick и звучит по-новому, я все же чувствую вибрацию фьюжн старой школы. Как Вы
объясните это ощущение?
Это здорово. Для меня это не проблема. Мы делаем то, что мы делаем, и не пытаемся как-то это
классифицировать. Мы просто позволяем музыке самой говорить за себя. Мы даже это не
обсуждаем. Мы обсуждаем кино (смеется). Мы просто играем, и то, что выходит - то и выходит.
Возможно, это из-за того, что мы все подвержены различным влияниям. Поэтому, когда мы
играем вместе - и особенно когда мы устраиваем джем-сейшн - можно услышать всего
понемножку. На Кинси оказывают влияние многие, в том числе Завинул и Херби Хэнкок [Herbie
Hancock]. На Уиллиса когда-то очень повлияли музыканты от Джако [Jaco] до Рокко Престиа
[Rocco Prestia]. На меня больше влияет Джонни Уинтер [Johnny Winter] (смеется). Не знаю, где
мое место на этой картинке.
Почему группа решила записать полностью импровизационный альбом Thick?
Мы записывали так много одинаковых альбомов год за годом, и мне это стало надоедать. Обычно
это было так: я сидел дома и писал свои четыре мелодии, и Уиллис сидел дома и писал свои
четыре мелодии, потом мы собирались, репетировали, выступали пару месяцев, шли на студию,
записывались, делали наложение записей, сведение и мастеринг, и к тому времени, как все
заканчивалось, уже не было желания слушать все это снова. Я подумал, что было бы неплохо
изменить подход и рассматривать альбом как выступление, в котором мы большей частью
импровизируем. После того, как мы занимались этим в течение долгого времени, мы имели
хорошие шансы. И у нас получилось. Мы собрались в студии и сделали хороший джем-сейшн.
Лично мне альбом кажется свежим. Это новое, органичное направление, которое выгодно
показывает, как группа может взаимодействовать в музыкальном плане, а не просто альбом,
демонстрирующий сочинения кого-то одного.
Сравните джем-сейшн в студийной обстановке с импровизацией на сцене перед толпой.
В студии спокойнее, но мы обычно приглашаем людей послушать нас. Мы приглашаем друзей и
стараемся сделать "живое" выступление. Мы делаем из этого вечеринку. Когда вы играете джем с
другими людьми, главное - быть гибким и открытым всему, что происходит вокруг. Поэтому,
если сочинение принимает новый оборот, отличный от того, что вы ожидали, и он лучше того, что
был у вас в голове, вам приходится плыть по течению, отдаваясь тому, что лучше. А когда четыре
парня, работающих на одной странице, знают, что хорошо, а что плохо, что лучше, а что хуже, их
джем может звучать как сочинение.
Думаю, в этот момент вы легко угадываете мысли друг друга.
Это один из плюсов игры в одном и том же составе в течение нескольких лет. Я смотрю на других
гитаристов, меняющих состав группы при записи каждого альбома, и немного завидую им,
потому что я всегда немного хотел этого. Они записывают один альбом с духовыми
инструментами, другой с перкуссией, третий с гитарой, басами и ударными. Каждый новый
альбом отличается от предыдущих, тогда как в случае с Tribal Tech мы сохраняем то же самое
альбом за альбомом. Может быть, это не так разнообразно, зато действительно помогает узнать
друг друга.
Однако заметен значительный прогресс. Thick совершенно не похож на первый альбом Tribal
Tech.
Конечно же! (смеется). Первый альбом Tribal Tech звучит для меня очень чопорно, принужденно,
потому что я вышел из групп Жан-Люка Понти [Jean-Luc Ponty] и Чика Кориа [Chick Corea], где
музыка очень хорошо структурирована. Кроме того, у меня не было группы, которая бы все
время гастролировала. У меня была студийная группа в городе, мы репетировали музыку,
сколько могли, и потом играли ее, когда она была выучена. В результате получалась очень
хорошо структурированная вещь. Потом я отошел от этого, особенно когда присоединился к
группе Джо (Завинула) и понял, что можно играть свободно, и в то же время хорошо.
У Вас были колебания, когда вы арендовали дорогое студийное время, не имея заранее
написанного материала, от которого можно было бы отталкиваться?
Мы завершили работу за два дня. Мы профессионалы (смеется). Конечно, мы боялись потратить
деньги впустую. У нас уже была одна попытка за два месяца до записи Thick, и получилось ужасно
- просто катастрофа. Это был полный провал. Мы поняли, почему мы провалились, и готовы
были растерзать себя за собственную глупость. Проблема была в том, что ударные были
установлены вне главной комнаты. Хотя это была новая концепция, мы подошли к записи так,
как это делали всегда. Клавиши стояли в комнате с ударными, а я и Уиллис были в другой
комнате. Потом мы поняли, что это глупо, и у нас ничего не выйдет. Поэтому при следующей
попытке, когда мы все же записали альбом, все находились в главной комнате, кроме Керка,
который был всего в полуметре от нас за стеклянной перегородкой. Казалось, что мы на сцене, и
это сработало. Когда играешь, очень важен зрительный контакт и близость. Из этого и
получается нужное звучание.
Расскажите, пожалуйста, как Вы редактировали запись и делали наложение после того, как
основная работа в студии была завершена?
На самом деле это не заняло много времени. Практически все композиции были записаны с
первого раза. Четыре или пять из них не были использованы. Большая часть студийного времени
была потрачена на отстройку звука. Так обычно и получается. Музыка создается очень быстро.
Основная сложность - отстроить звук. На это уходит больше времени, чем на все остальное. Мы
также тратим немало времени на сведение, так чтобы мы могли хорошо слышать друг друга.
Непосредственно игра занимает столько времени, сколько она занимает. Это - наиболее легкая
часть работы.
А что вы сделали после того, как записались?
Какое-то время мы обменивались ADAT-кассетами. Мы также собрались у меня дома после того,
как записали музыку, слушали ее и разбирали. Это выглядело примерно так: "Вот этот кусок
действительно не получился. Давайте уберем его. Вот здесь гитара что-то играет, но я могу
предложить кое-что получше. Мне нравится часть мелодии, но я бы мог сделать кое-что
поинтереснее." Мы "играли" с записью, кое-что добавили, кое-что убрали, кое-что заменили. Мы
не спеша работали над ней две недели, обмениваясь ADAT-кассетами, пока не довели ее до
нынешнего состояния. Это было очень интересно. Это было наложение одновременно с
сочинением. Обычно при наложении вы просто стараетесь сыграть свою партию лучше, чем она
записана. В данном случае, я мог играть все, что придет мне в голову. Было такое чувство, как
будто рисуешь поверх музыки. Это превратило наложение записи в увлекательное занятие.
Вы не жалеете о том, что группа не пришла к этому раньше?
Не думаю, что мы могли сделать это раньше, потому что у нас не было уверенности. Мы много
выступали вместе, но начали делать джем-сейшн буквально "из ничего" только три или четыре
года назад. Мы не всегда делаем это на сцене, потому что встречаются залы с акустикой, как во
дворце. Джем-сейшн можно устраивать только при отличном звуке. Можно импровизировать
только при условии, что хорошо слышишь тех, с кем играешь. Поэтому в маленькой тесной
комнатке, где звук действительно великолепный, приходит вдохновение для джема.
То, что получилось, было результатом относительно демократичного процесса?
Процесс был более-менее демократичен между мной, Скоттом и Уиллисом. После первоначальных
джемов Керк уже не принимал в этом активного участия. Он как бы выпал из общего круга.
Именно поэтому мы написали на диске "Керк Ковингтон: только ударные" (смеется). Остальное
решали мы. То, что он играл на основных треках, получилось действительно здорово. Хотя часть
из того, что мы записали, нам не нравилась, и мы хотели ее редактировать, дорожка ударных
была достойна великих сочинений.
У Вас сейчас меньше потребность выделяться в качестве солиста?
Пожалуй, да. Теперь меня больше интересует создание музыки в группе, чем гитара как таковая.
Мне всегда больше нравилось играть в команде. То, что мне никогда не удавалось, так это играть
на соло-гитаре - изучать технику звукоизвлечения и углубляться в гитару подобно Мику Гудрику
[Mick Goodrick], Джо Диорио [Joe Diorio], Теду Грину [Ted Greene] и другим. Я восхищаюсь ими, но
сам никогда не делал этого. Конечно, я стараюсь совершенствоваться, но большая часть времени
уходит на игру с другими музыкантами.
Как изменилось Ваше отношение к гитаре по сравнению с первыми днями существования Tribal
Tech?
Теперь меня меньше волнует совершенство техники исполнения. Наверное, я вернулся к своим
блюзовым корням. Если музыка хорошо звучит и пробуждает хорошие чувства - это более важно,
чем все остальное. Когда мы только начинали с Tribal Tech, меня очень волновала техника
исполнения. Сейчас меня это заботит меньше всего. Если и случается так, что я достигаю в этом
совершенства - это просто удача.
Опишите ваши отношения в группе на данном этапе.
Они очень хорошие. Когда вы вместе так долго, вы становитесь как братья, хотя это также
подразумевает, что вы больше ссоритесь (смеется). Мы знаем друг друга слишком хорошо. Мы
знаем темные стороны друг друга, и знаем, как дергать за ниточки, чтобы доводить друг друга.
Как бы там ни было, когда мы играем вместе или импровизируем, это только помогает. Иногда
это похоже на чудо. Когда можешь сочинять музыку сходу - это замечательное чувство. Я
счастлив, что принимаю участие в подобном создании музыки. Этим открытием я обязан Джо
(Завинулу). Раньше я просто писал песни, которые были хорошо структурированы, а потом
играл в них свои маленькие соло. Когда я начал играть с Джо, все, что мы делали, и вся музыка
Weather Report была довольно свободной. Затем я довольно долго слушал Майлза - особенно его
группу с Херби (Хэнкокком) и Тони (Уильямзом).
Вы начали по-настоящему слушать Майлза только когда стали работать с Джо?
Да, до этого я его очень мало слышал. Я все всегда делал наоборот. Я начал слушать Джимми
Пейджа [Jimmy Page], Ричи Блэкмора [Richie Blackmore] и Джими Хендрикса [Jimi Hendrix] до
того, как услышал Альберта Кинга [Albert King], Альберта Коллинза [Albert Collins] и Мадди
Уотерза [Muddy Waters]. То же самое с джазом. Я слышал Чика Кориа, Джо Завинула и Херби
Хэнкока, но не слышал Чарли Паркера. Поэтому я вернулся назад и послушал более ранние
записи позже. Я стал настоящим фанатом бибопа, особенно группы Майлза с Уэйном Шортером
[Wayne Shorter]. В результате, моя концепция стала более гибкой. Сегодня самое важное для меня
- играть музыку, которую музыканты создают вместе. Именно этим стал для меня джаз. Джаз -
это не просто превосходный музыкант, играющий соло. Я перевидал столько музыкантов - более
всего гитаристов и саксофонистов - которые просто стоят и играют свои партии. Неважно, кто
играет на ударных или бас-гитаре - они все равно будут играть одно и то же. Это меня утомляет. Я
хочу слышать, как один музыкант реагирует на другого. Я хочу слышать, как один музыкант
играет именно это, потому что другой сыграл именно то. Для меня это самое важное при создании
музыки. Мы поняли это, когда стали экспериментировать с Tribal Tech, и у нас стало получаться,
хотя и не сразу. Теперь мы стали старше, и уже так давно играем друг с другом, что у нас
получается практически всегда.
Вы были постоянным членом трех групп, в которых играли легенды джаза. Давайте вспомним,
как это было, начиная с команды Завинула.
Работа с Джо Завинулом была для меня лучшим опытом игры в команде. Невозможно
представить себе ничего лучше. Это научило меня многому, на многих уровнях. Это было очень
интересно. Меня раньше беспокоило, что будут говорить, будто Tribal Tech играет в стиле
Weather Report, но ведь никуда не уйти от факта, что Уиллис работал с Уйном (Шортером), а я
работал с Джо. Не понимаю, как можно играть музыку и не подвергнуться ее влиянию. Керк тоже
играл с Джо какое-то время. Когда я играл в группе Джо, он не хотел, чтобы я пользовался
приемами бибопа, и я старался их избегать. Я старался играть более "блюзово" и мелодично. Он
не хотел слышать "scooby dooby dooby", потому что он уже прошел этот этап. То же самое с
ударными. Он не хотел, чтобы они звучали как в джазе. Иногда с Джо тяжело работать. Но мне
повезло - когда я работал у него, Джо был отличным парнем. Он позволял мне делать, что я хочу, и
не особо кричал на меня. Поэтому я играл с ним четыре года. У нас сложились довольно неплохие
рабочие отношения. Он просто потрясающий музыкант. Это забавно.
Вы играли также в первом составе Chick Corea Elektric Band. Что вы можете сказать об этом?
Чик относится к тем лидерам группы, девиз которых: "Играй по моим нотам, а я буду бросать
тебе подачки время от времени". Для меня это типичный пример классической джазовой группы.
Он потрясающий композитор и хорошо взаимодействует с солистами. В его новой группе он
уделяет этому гораздо больше внимания. Но когда я был в его группе, это больше походило на
коммерческую версию. По-моему, я просто попал в группу не в то время. То, что он делал, было
близко к smooth-джазу, это была хорошо структурированная игра.
Что Вы можете сказать о том периоде, когда Вы играли с Жан-Люком Понти?
Жан-Люк относится к тому же классическому стилю. Это джаз с большой примесью классики. Все
партии были расписаны. О сочинительстве речь не шла. Мы просто играли свои партии, в то
время как кто-то солировал. В этом нет ничего плохого. Это такой стиль. Просто я предпочитаю
более свободную, органичную манеру игры, дающую возможность создавать что-то свое. Может
быть, это менее ответственно (смеется). Хотя иногда случается, что импровизируешь все
выступление, и ничего толкового не выходит. Конечно, на каждом концерте бывает по-разному,
но мне кажется, что это здорово, когда публика в Детройте услышит совершенно не то, что
слушатели в Питтсбурге. Получается, что это концерт специально для них. Почему выступления
должны быть похожи друг на друга?
У Tribal Tech не было лейбла два года до записи альбома Thick. Насколько трудно вам было
существовать с группой в США без него?
Нами никто не интересовался. Все, кому я звонил, вешали трубку: "Алло, говорит Скотт
Хендерсон". Гудки! (смеется).
Разве Ваше имя ничего не говорило этим людям?
Не знаю. Казалось, некоторые из них знали, кто я такой, но когда я послал им Reality Check, Face
First и Illicit - три последние записи Tribal Tech - никто не заинтересовался. Я знал некоторых
артистов, записывавшихся у них, и большинство из них приносили больший доход, чем мы.
Уверен, они считали, что мы не будем продаваться, и не пытались делать это. Хотя это неправда.
Мы продаем довольно большое число альбомов для той музыки, которую мы играем. Но мне
никогда не удавалось поговорить с этими звукозаписывающими компаниями. Обычно я посылал
им CD, и они ничего мне не отвечали.
Это просто невероятно. Ведь Tribal Tech является одной из старейших групп в мире, играющих в
стиле фьюжн.
Да. Мы играем вместе с Уиллисом с 1985 года. Первый альбом был записан в 86-м. Мы играем в
настоящем составе из 4-х человек с 1990...
Очевидно, такая долговечность уже не играет никакой роли.
Думаю, нет. Хотя для наших фанатов это важно. У нас их до сих пор хватает, и за это надо быть
благодарными.
В конце концов, лейбл Escapade увидел свет.
Да, Escapade это понравилось. Хоаким Бекер [Joachim Becker] - поклонник авангарда. Ему не
нравится структурированная музыка. Когда он узнал, что мы хотим записать джем-сейшн, ему
очень понравилась эта идея. Он слышал, как мы делали это на концерте, и на него это произвело
впечатление. Он хотел, чтобы мы записали это органичное звучание. Потом Zebra дала лицензию.
Они могут выпускать любую продукцию Escapade в США.
Что Вы думаете о smooth-джазе?
Это джаз для людей, которые не любят джаз.
Я никогда не понимал, что общего он имеет с джазовым звучанием. Это инструментальный
современный поп для взрослых. Они надевают на себя ярлык "джаз" только для того, чтобы
получить незаслуженное признание.
Я тоже не думаю, что он имеет что-то общее с джазом. В основном это музыка top-40, где вместо
вокала звучит какой-нибудь саксофон. Мне как-то не по себе становится, когда люди называют
это джазом только по той причине, что нет вокала. Думаю, что музыка Led Zeppelin больше
походила на джаз, чем эта. Если вы послушаете Led Zeppelin "в живую", у них больше прав
называться джазовой группой, чем все то, что вы слышите по радио top-40. Они
импровизировали, сочиняли и делали джем. Мне кажется, они были первой фьюжн-группой.
Дела обстояли довольно плохо восемь или девять лет назад, когда бушевал гитарный рок. Однако
с тех пор они ухудшились еще в несколько раз.
Да, кажется, что так. Может быть, в наше бурное время людей надо успокаивать. Это как
насильственное успокоительное, которое люди получают через воздух.
Еще совсем недавно записи фьюжн-групп неплохо продавались, и их крутили по радио.
Думаю, Weather Report была последней группой, которой это удавалось. Я также думаю, что
одной из причин этого было то, что они играли в тот период, когда люди больше курили
марихуану и были расположены слушать. 60-70-е годы стали временем перемен в музыке.
Появилось очень много нового. Люди были более восприимчивы к тому, что они слушают. Сейчас
музыка стала более корпоративной. Я просто экс-хиппи. Я вырос во времена Led Zeppelin, Deep
Purple и Jimi Hendrix. Именно эту музыку я слушал, когда учился в школе в 1972 году. Как
оказалось, эта музыка никуда не годится. Если бы эти группы появились сегодня, сомневаюсь,
что они бы пробились. Тем, кто играет некорпоративную музыку, сейчас приходится
преодолевать намного больше препятствий, чем в то время.
Какой образ жизни позволяет Вам Ваша музыкальная карьера?
Я не богат, но у меня записано немало композиций. Сейчас я получаю деньги за тиражи. И если я
не на гастролях с Tribal Tech, я гастролирую с моим трио. В прошлом году мы гастролировали
пять месяцев. В этом году, наверное, шесть. Не могу пожаловаться. У меня очень много работы. Я
также преподаю в гитарном колледже два раза в неделю, когда я в городе. Это позволяет мне
быть в форме. Иногда я могу играть целый день. Я провожу открытые мастер-классы, куда
студенты могут свободно прийти, сыграть свои композиции и задать мне вопросы. Это
происходит один на один, хотя в комнате находятся другие люди. Здорово, когда студенты могут
играть перед другими людьми и слышать критику. В моей юности не было подобных гитарных
колледжей. Я учился играть, слушая записи. Думаю, я бы достиг успехов намного быстрее, если
бы знал, что я делаю.
Чем Вас прежде всего привлекла идея записывать блюз на сольных альбомах?
Я играл блюз с детства. Просто так случилось, что когда я подписал контракт на первый лейбл в
1985 году, я играл в джазовой группе с Уиллисом. Конечно, меня не устраивает, что я забыл свои
корни. То, что мне не нравится в Spears, Nomads и Dr. Hee - первых трех альбомах Tribal Tech - так
это то, что, несмотря на хорошие композиции и игру, мне кажется, что в них нет моих корней. Я
пытался стать джазовым музыкантом, и не стал им (смеется). Я не считаю себя джазовым
музыкантом. Я - просто музыкант, вобравший из многих музыкальных стилей - от фанка до
джаза, кантри и рока. Во времена Illicit и Face First я давал много блюзовых выступлений для
моих друзей. Потом кто-то сказал: "Тебе стоит попробовать что-то помимо этих вечных блюзов,
где ты все время играешь одни и те же старые мелодии." Я сказал: "У меня идея! Я соберу
команду, которая будет исполнять композиции Led Zeppelin, потому что мне очень нравится Led
Zeppelin.
Мы собрали с Керком и еще некоторыми друзьями довольно неплохую команду. С нами пела
девушка по имени Эрин МакГир [Erin McGuire], ее голос был в точности как у Роберта Планта
[Robert Plant]. Она также пела для альбома Dog Party. Я так вдохновился идеей создания группы,
что начал слушать некоторые старые записи, которые слушал раньше, и я все больше осознавал,
что хочу заниматься этим так же сильно, как и играть джаз. Я решил записать блюзовый альбом,
который и вылился в Dog Party. Это было пять или шесть лет назад. Я довольно быстро написал
несколько мелодий, и мы пошли на студию. Я хотел сделать это ради развлечения, потому что
альбомы Tribal Tech использовали серьезные MIDI-записи, и на студии приходилось делать
много сложных вещей. Это был совершенно другой опыт - сделать альбом, просто придя на
студию и играя, без MIDI, без компьютеров и всех этих высоких технологий. Я был очень удивлен,
когда журнал Guitar Player признал этот альбом лучшим блюзовым альбомом. Они действительно
считали меня блюзовым исполнителем.
Вы колебались, когда решили сделать свой дебютный сольный альбом блюзовым?
Я боялся, что стану посмешишем, и никто не примет меня всерьез. Люди имеют слабость к
классификациям. Когда вы записываете фьюжн-альбом, кто составляет вам конкуренцию?
Может, несколько человек. Когда вы делаете блюзовый альбом, весь мир становится вашими
конкурентами! (смеется). Одних блюзовых гитаристов около пяти миллионов. Трудно
записывать альбом, играя то же, что играл Альберт Кинг, который в 50 раз лучше меня. Это
действительно пугает. Но не так уж много людей записывает альбомы фьюжн. Хотя я не считаю,
что я лучше, чем другие гитаристы фьюжн, потому что среди них есть действительно великие.
Когда вы играете блюз, вы играете то же самое, что играл Джимми Хендрикс (смеется). Поэтому
я действительно очень боялся и нервничал. Мне кажется, Tore Down House получился намного
лучше. На этом альбоме я играл намного более уверенно. Сейчас я работаю над третьим альбомом
и надеюсь, что он получится.
Несмотря на то, что Вы сравниваете себя с другими исполнителями блюза, Dog Party и Tore Down
House не являются традиционными блюзовыми альбомами.
Да, это так. Dog Party был наполовину традиционным, а Tore Down House был совершенно
нетрадиционным. Я чувствовал, что нашел свою нишу в Tore Down House, потому что это блюз,
исполняемый со стратокастером. Он звучит как классика, но там есть мелодии с более
современной гармонией и прогрессиями. Эта та музыка, которую я пишу, и которая звучит у меня
в голове. То есть, мои соло альбомы - это нечто среднее между Альбертом Кингом и Tribal Tech.
Но я все же хотел более походить на настоящий блюз, чем на фьюжн.
Итак, что для Вас блюз?
Это мои корни. Это музыка, на которой я вырос. Блюз научил меня, как играть на гитаре.
А если еще глубже? Что такое блюз?
Многие говорят, что, для того, чтобы играть блюз, нужно иметь поистине несчастную жизнь. Я
могу сказать, что я ее имею, как и большинство людей (смеется). Я думаю, что блюз - это
по-настоящему глубокая, духовная музыка, хотя я вовсе не отношу себя к духовным людям. Но
когда я слышу блюз, он пробуждает чувство где-то в глубине меня. Эта музыка трогает меня, как
никакая другая. Я просто что-то чувствую. Это музыка, которая приобщила меня к музыке,
прежде всего. Люди не должны забывать свои корни. Музыка, которую ты учишь, когда учишься
играть, всегда будет с тобой. Это то, откуда ты родом. Эта твоя школа. Zeppelin, Deep Purple, Jimi
Hendrix, Jeff Beck, Johnny Winter и Carlos Santana были моими учителями.
Интересно, что это в основном белые, играющие блюз.
Да, но потом я захотел услышать, откуда происходит эта музыка. Поэтому я начал усиленно
слушать Muddy Waters, Robert Johnson, Albert Collins и Albert King. Albert King до сих пор остается
самым любимым из них. Это мои истоки.
Для Вас существует деление на черных и белых? Мысль о том, что белые не могут играть блюз?
Многие люди говорят разные глупости...
Но это общепринятое убеждение. По каким-то причинам, оно даже не воспринимается как
расистское
У меня тоже такое было в случае с джазом. У нас много музыкальных снобов. Я для них -
превосходная мишень. Я белый, и играю блюз. Я слишком громкий, чтобы называться джазовым
музыкантом. У меня слишком много гармонии, чтобы называться рок-музыкантом. Все меня
ненавидят (смеется). Некоторые соло-гитаристы ведут себя со мной очень холодно, и это просто
выводит меня из себя. Это: "Ты не настоящий музыкант". Но некоторые ребята вроде Ларри
Кунза [Larry Koonse] или Стива Карденаса [Steve Cardenas], вытворяющие чудеса с соло-гитарой,
играют со мной на концертах. И у нас неплохо получается. Однако некоторые музыканты,
играющие свои стандарты и аккордовые последовательности, услышав мое вибрато, говорят "О,
этот парень - не настоящий джазовый гитарист". Хотя это нормально, я и не претендую им
называться. Но это выводит меня из себя. Мне хочется сказать: "О'кей, сейчас ты у меня
получишь. Подойди-ка поближе и покажи, что ты можешь сделать со Стратокастером и
Маршаллом" (смеется). Хотя я этого еще никому не говорил.
Иногда становится обидно оттого, что люди смотрят на тебя свысока, потому что ты не играешь
чистую музыку. Мне не стыдно быть фьюжн-музыкантом, потому что я действительно смешиваю
разную музыку в своем творчестве. Я не считаю "фьюжн" грязным словом. Однако если люди
называют Kenny G - фьюжн, тогда я понимаю, почему они так выходят из себя. Для меня фьюжн -
просто смесь разной музыки. Yes - группа фьюжн, cмешивающая классику и рок. The Dixie Dregs
смешивают кантри, рок, классику и джаз. Фьюжн - хорошее слово. Это именно то, чем я
занимаюсь. И я действительно думаю, что белые могут играть блюз. По крайней мере, некоторые
из них (смеется).
В том блюзе, который Вы играете, есть немалая доза юмора. Как это воспринимают
музыкальные снобы?
Уверен, что некоторые люди, послушав Tore Down House, скажут "Это не настоящий блюз. Как
может любитель блюза выпустить такой альбом?" Но Багз Хендерсон [Bugs Henderson] сказал мне
однажды, что его музыку также не считают настоящим блюзом, потому что он не играет
последовательность I-IV-V. Это желание иметь все только в чистом виде кажется мне просто
смешным. Некоторые люди отличаются ку-клукс-клановскими наклонностями в области
музыкальной критики. Им нужно, чтобы все было чистым - чистый джаз, чистый рок. Моя
музыка не имеет ничего общего с этой концепцией.
Вы считаете, что люди относятся к блюзу слишком серьезно?
Безусловно, я с почтением отношусь к великим музыкантам прошлого. Они - инноваторы, и я их
очень уважаю. Но я живу в иное время. Сейчас 1999 год. Мне приходится быть тем, кто я есть.
Говоря о юморе в блюзе, расскажите, как появилось "Я ненавижу тебя" ("I Hate You") (альбом
Tore Down House).
Мои соседи часто слушают музыку 50-х. Иногда сквозь стены слышно басы, и я просыпаюсь от
"бом-ба-бом-бом-бом". Я не раз думал: "Какой же это забавный звук, эта сладкая музыка 50-х".
Мне пришло в голову, что басы очень смешные, и большинство песен начинается со строчки "Ты
мой ангел" ("You're my angel") или "Ты моя любимая" ("You're my sweetheart"). Так мне пришла
мысль сделать что-нибудь со стихами противоположного содержания (смеется).
А откуда взялась Тельма Хьюстон [Thelma Houston]?
Тельма просто ужасна, правда? Черт, она забавная. Я познакомился с ней через одного приятеля,
который сказал мне, что она живет в нашем городе и хочет делать проекты иного рода. Когда она
услышала музыку, она ей понравилась, и она решила, что это ее шанс проявить свои
возможности. Для нее это был почти джазовый альбом. Я не дал ей очень много мелодий для
исполнения. Я сказал ей, что она свободна делать все, что захочет. И она попала прямо в точку.
Она великолепна. Она очень приятная женщина. Она так хорошо делает свое дело, что ей почти
никогда не приходится переделывать. Удивительно видеть, как у кого-то все время все
получается с первой попытки, и он тебя затмевает. Тебе даже в голову не приходит попросить ее
сделать это снова. Когда вы делаете альбом, это божественно.
Сравните то, что происходит у Вас в голове, когда Вы играете блюз, с тем, когда Вы играете джаз.
Я не думаю, когда играю блюз. Когда я играю джаз, мне приходится думать. Но, когда я играю
блюз, я могу полностью отключиться. Надеюсь, когда-нибудь у меня получится это и с джазом. Но
в случае с джазом, иногда, когда я перехожу из одной тональности в другую, мне приходится
немного соображать. Я предпочитаю играть, не думая о гаммах, арпеджио и т.п., а просто
создавать мелодию.
Все дело в сложности?
Все дело в том, что я недостаточно занимаюсь (смеется). В этом вся проблема. Но, как бы там ни
было, мне нравится играть блюз. Это музыка, которую вы можете играть, впуская ее в себя. И я
действительно попадаю в тон. Музыка - мое занятие, но достижение звука - мое хобби.
Опишите это поподробнее.
Это как дегустировать вино. Если вы попробовали немного, все, что вы потом пробуете, будет
иметь тот же вкус. Но, чем больше вы пьете и экспериментируете, тем больше чувствуете
разницу. Если вы посмотрите таким же образом на тон (звук), это как будто вы отталкиваетесь
просто от звучания гитары, и начинаете различать ньюансы между различными способами
извлечения звука. Гитаристы знают, что я имею ввиду, но, может быть, это непонятно простому
человеку.
Думаю, что понятно, просто они не осознают это. Когда слушатель говорит "Я узнаю этого
гитариста по одной ноте", это не всегда по тому, как он играет.
Да, потому что в некоторых случаях это вопрос звукоизвлечения. Говорят, что я могу играть через
любой усилитель, и все равно буду звучать самим собой, потому что многое зависит от пальцев.
Но многое также зависит от правильного выбора техники и ее установки. Это вечный поиск. Я
чувствую, что это у меня начинает получаться, и я очень доволен своим звуком. Я чувствую, что
могу улучшить его, но я счастлив играть каждый вечер на сцене. Сейчас мне уже не приходится
проходить через все то, что я проходил раньше во время игры, когда мне не нравился мой звук.
Сейчас у меня уже нет этого оправдания. Я уже не могу сваливать все на звук.
В альбоме Dog Party (Собачья вечеринка) отчетливо прослеживается собачья тематика.
(смеется) Это точно. Ну и пусть. Я - большой любитель собак, и действительно каждый год
устраиваю собачью вечеринку для моих собак. Я приглашаю соседских собак и их хозяев. В
результате 40 собак носятся по двору. На обложке альбома фотография одной из моих собачьих
вечеринок. Мы делаем барбекю, пьем вино и играем с собаками. Это здорово. Я никогда не считал
себя инноватором, но создание блюзового альбома о собаках действительно может считаться
новшеством (смеется).
На что это похоже, когда у вас во дворе бегает 40 собак?
Иногда они дерутся, но мы всегда наготове (смеется). Мы устанавливаем маленькие таблички с
надписью "Драться запрещено" на уровне их глаз, но иногда это не сработывает.
Расскажите, как Вы делали диск Vital Tech Tones со Стивом Смитом [Steve Smith] и Виктором
Вутеном [Victor Wooten].
Это была напряженная работа. Мы жили под одной крышей в доме Стива 10 дней. Мы сочиняли
днем и записывались ночью. Сначала мы думали, что сделаем джем. В начале я предложил "Dr.
Hee", т.к. думал, что это подойдет для трио. Потом я подумал: "Это звучит просто здорово.
Давайте будем записывать мелодии." Интереснее сочинять музыку бум-бум-бум, чем делать
джем. Раньше я ничего подобного не делал. У меня всегда было достаточно времени, чтобы
сочинить мелодию. Здесь же нужно было сочинять очень быстро, потому что ночью мы
записывались. Это походило на музыкальный тренировочный лагерь. Было интересно работать
под таким давлением. Я очень горжусь этим альбомом, хотя мне и не нравится мой звук на нем. У
меня не было возможности привезти всю свою технику в Сан-Франциско. Но мне очень
понравилось, что мы смогли написать музыку и записать ее за 10 дней. Было очень интересно
работать с этими ребятами. Они очень хорошие музыканты.
Сравните ритм-секцию Вутена/Смита с ритм-секцией Уиллиса/Ковингтона.
Это все равно что сравнивать день и ночь. У Уиллиса/Ковингтона ритм-секция намного мягче и
звучит более джазово. Музыка более динамична. У Вутена/Смита ритм-секция более
вызывающая. Это больше фанк-рок, "музыка прямо в лицо" - по крайней мере, на том альбоме.
Это из-за Майка Варни, он хотел, чтобы альбом получился "топающим", а я не возражал, потому
что мне было интересно. Но у Tribal Tech ритм-секция более эфемерная и мистическая. Когда
Уиллис играет свою дорожку, вы не скажете, что это бас. Он ставит на струны своей бас-гитары
палочки от леденцов и прочие вещи. В музыке Tribal Tech много темных таинственных моментов,
и это наш стиль. Оно противоположно Вутену/Смиту. Их музыка колотится у вас в горле - по
крайней мере, на том альбоме. Конечно, их музыка не лишена чувств. Мы собираемся делать еще
один альбом. Я хочу, чтобы это было при тех же обстоятельствах - мы начинаем с нуля и все
создаем на ходу. Сомневаюсь, что мы когда-либо поедем на гастроли, потому что у Виктора с его
группой Bela Fleck два выходных в год (смеется). Они все время в дороге. Надеюсь, в следующем
году нам снова удастся поработать с ним.
Каково было Вам, как соло-гитаристу, играть с Вутеном, который считает, что у бас-гитары не
меньше прав?
Здорово. Думаю, у нас неплохо получилось, потому что мы уступали место друг другу. Он очень
музыкален. Он все схватывает на лету. Мы сделали таким образом, чтобы все имели возможность
показать себя, однако без лишней показухи, и чтобы не звучать так, как будто мы соревнуемся
друг с другом.
У Вас особая привязанность к слову "tech" в названиях групп, не так ли?
Когда мы впервые собрались с Tribal Tech, у нас был один из первых синтезаторов. Мы считали,
что иметь синтезатор - это круто, и отсюда появилось слово "tech" (смеется). Сейчас это кажется
глупостью. Что касается второго названия, оно возникло потому, что Стив Смит играет в Vital
Information, я в Tribal Tech, а Виктор в Bela Fleck и the Flecktones. То есть в названии Vital Tech
Tones есть частичка названия каждой группы.
Давайте закончим игру в ассоциации от Иннервьюз. Я буду называть имена и слова, а Вы
говорите все, что приходит Вам на ум. Первый - Ларри Сандерс.
О, это мой герой! Это самое лучшее телешоу. (смеется). Это мой вид юмора. Это было самое
замечательное шоу. Вы могли видеть меня однажды среди зрителей в моей майке Illicit. По
иронии судьбы, это было то самое шоу, где лидер группы создавал некоторые проблемы для
Хэнка. Это был великий эпизод.
Джон Колтрейн (John Coltrane)?
Это еще один из моих героев. Когда я услышал такие группы как Weather Report и Return To
Forever, мне было интересно обратиться к истокам такой музыки. Поэтому я начал интенсивно
слушать Колтрейна, и он стал одним из моих любимых исполнителей. И до сих пор остается им.
Круиз на корабле?
Это то, чем занимается Керк (Ковингтон). Он играет на клавишах на корабле, тем самым
зарабатывая на жизнь. Он очень хороший клавишник. Он знает каждую песню в любой
тональности - даже песни Нейла Седака [Neil Sedaka]! (смеется). Все просто заслушиваются,
когда он играет на клавишах, потому что он знает столько джазовых и популярных мелодий
наизусть! Он может сыграть буквально все, не имея перед собой ни нот, ни слов.
Джон Маклафлин [John McLaughlin]...
Он великий музыкант. Мне он всегда очень нравился. Такие, как он, - редкость. Когда я впервые
услышал его музыку, это было настоящим откровением, потому что сразу чувствуется, что он -
инноватор. Я даже немного завидую ему, потому что не считаю себя инноватором. Я немногих
считаю инноваторами в музыке. Но он - один из тех, кому дано шагнуть в будущее и приблизить
его к настоящему. Такие люди рождаются раз в 50 или 100 лет. Майлз и Джо Завинул были одними
из них. Маклафлин тоже относится к таким людям. Он был на нашем выступлении во Франции в
этом году. Было интересно общаться с ним. Хотя приходилось напрягаться, потому что он
монстр. Не то чтобы я испытываю благоговейный трепет перед звездами, просто я слушал его,
когда был очень молодым и впечатлительным. Могу с уверенностью сказать, что, когда я
услышал Mahavishnu, я ничего подобного в жизни не слышал. Он намного обогнал свое время, так
же, как и Хендрикс со своей Band of Gypsies. Слушатели просто не знали, что им думать. Он
прокладывает дорогу всему новому. Хотя я не испытываю страха перед ним. Есть старая
поговорка: "Чтобы расти, нужно быть недовольным собой. Но в то же время, нужно иметь
достаточно уверенности, чтобы делать свое дело." Иногда довольно трудно идти по избранному
пути. Иногда я иду в одном направлении, и мне не хватает уверенности. Хотя в последнее время я
изменился, и продолжаю меняться. Я играю с большей уверенностью - особенно в этом году.
Стриптиз-клубы?
По правде говоря, я никогда не видел в них особой нужды. Что толку в том, чтобы просто
смотреть? (смеется). Хотя я знаю, что многие музыканты любят туда ходить. Я не любитель
публичного секса. Судя по опыту, стриптиз-клубы являются излюбленным местом барабанщиков
- больше, чем других музыкантов.
Джерри Спрингер [Jerry Springer]?
Я мог бы быть политически корректным и сказать, что он оказывет дурное влияние на Америку,
но, по правде говоря, я нахожу его чертовски смешным. Когда мы записывали Vital Tech Tones,
мы смотрели полное видео Джерри Спрингера, которое было в продаже. Мы хохотали как
сумасшедшие пару ночей. Мы записывали свои дорожки, потом шли в телевизионную комнату
чтобы расслабиться, поесть попкорн и посмотреть Джерри Спрингера (смеется).
Трой Макклюер [Troy McClure]?
Это было безумие. Это было самым худшим, что только могло случиться (смерть комика Пола
Хартмана). Композиция Tribal Tech "You may remember me" посвящена ему. Он был одним из
наших любимых комиков довольно долгое время. Мы все большие фанаты Симпсонов. Но не
только это. Мы были большими фанатами Фила Хартмана. Он снимался во многих комедиях. Он
был великолепен. Благодаря ему шоу Saturday Night Live держалось столько лет. По моему
мнению, он был единственным светлым пятном в этом шоу. Это так ужасно умереть, как умер он -
ради своих детей и всех остальных. Это очень тяжелая утрата для мира юмора.
Тутс Тильман [Toots Thielman]?
У него бесконечные неповторяющиеся мелодии. Это самая трудная вещь в джазе, период. Многие
джазовые музыканты играют свои темы, и я один из них, но все время создавать совершенно
новые мелодии с большим развитием музыкальной темы, не повторяясь при этом, намного
труднее. Это хорошо получалось у Тутса, Джо Завинула и Уэйна Шортера.
Рики Мартин [Ricky Martin]?
Я знаю, что это новый поп-феномен, но у меня нет радио, поэтому я не слышал его. Я стараюсь
оставаться изолированным от этого мира, насколько возможно. Единственные поп-альбомы,
которые я слышал за последнее время, это мои альбомы Steely Dan. Это поп-музыка, но
некоторые вещи мне нравятся. Хотя в большинстве своем по-музыка мне не нравится. Время от
времени я слышу кое-что в клубах, и некоторые вещи из новой танцевальной музыки мне
нравятся. Я слышал новый альбом Джефа Бека [Jeff Beck], и он мне очень понравился. В какой-то
степени я согласен с ним, что, когда ходишь в эти танцевальные клубы и слышишь эту музыку
хип, хочется сыграть на гитаре некоторые из этих тем. Некоторые вещи действительно темные и
интересные. То, что я терпеть не могу, так это сладенькие мотивчики, где так много мажорных
септ-аккордов. Их слишком много в поп-музыке, и это мне не по душе.
Джон Тэш [John Tesh]?
Вот это смешно. Это комедия. Нет ничего смешнее, чем вещи, которые задуманы как серьезные,
но получаются смешными. Это - самый великий юмор. Это как пукнуть в церкви. Над этим нельзя
смеяться, но это очень смешно. И еще смешнее то, что люди воспринимают это серьезно.
Дредлокс (тип прически)...
Это - мое благословение или мое проклятие. На обложке Tore Down House я именно с этой
прической, и один журнал наградил меня премией "За самую худшую прическу". Это был
настоящий музыкальный журнал, не помню, который. Его вывесили в колледже, где я преподаю,
на доску объявлений. Мне это понравилось. Я этим гордился (смеется). Я отпустил волосы, и
теперь они достают мне до ягодиц. Просто я решился на этот смелый поступок. Просто у меня так
растут волосы. Я ничего общего с этим не имею. Я давно не слушал Боба Марли. Я ничего не знаю
об этой культуре. Я не торговец марихуаной. Просто у меня такая прическа, и все (смеется).
Anil Prasad
по материалам
http://www.guitar.ruи сайта Игоря Бойко -
http://www.igorboiko.com/content/view/111/89/
