The Story of Visage
Группа эта, несмотря на французское название, британская — хотя, в отличие от большинства британских исполнителей своего времени, ориентировалась на европейскую культуру (чем и объясняется выбор названия), а не на заокеанскую. VISAGE явились одним из ключевых коллективов в становлении и развитии «неоромантического» направления в поп-музыке, столь ярко блеснувшего в начале 80-х годов прошлого столетия. Причем в равной степени влияние VISAGE распространялось как на музыкальную составляющую, так и на имиджевую сторону этого прекрасного направления — и если первые альбомы ансамбля стали символом всего «неоромантического» в поп-музыке, то живописный фронтмен VISAGE, Стив Стрейндж, получил в прессе титул «короля новой романтики». Бесспорно, что как музыка VISAGE повлияла практически на все электронные группы 80-х (и аукается в различных ответвлениях электронной музыки по сей день), так изыски и эксперименты Стива с созданием новых необычных визуальных образов предвосхитили изыски в том же направлении многих других видных деятелей 80-х, создавших классические образы того славного десятилетия, — Пита Бернса, Марка Алмонда, Энни Леннокс и многих других, подготовили почву для будущих успехов этих лиц у самой широкой публики.
Может показаться парадоксальным, что широкомасштабного и прочного коммерческого успеха VISAGE (в отличие от пошедших по их стопам DURAN DURAN, CULTURE CLUB, SPANDAU BALLET и других) добиться не смогли — при том, что влияние проекта на дальнейшее развитие поп-музыки (и, в особенности, электронного ее направления) оказалось исключительным. Однако в данном случае уровень продаж и кассовых сборов вряд ли может адекватно отразить степень влиятельности ансамбля: пластинки VISAGE и по сию пору являются эталонами и источниками вдохновения для множества молодых музыкантов.
Забавно, но активная история проекта с легкостью уложилась в пять лет — с 1979-го по 1984-й. За этот довольно краткий временной промежуток VISAGE успели прогреметь по всей Европе со своим бессмертным гимном «Fade to Grey», а затем исчезнуть буквально через пару-тройку лет в атмосфере полного падения интереса публики к ним (справедливости ради нужно заметить, что подобное довольно часто случается с первопроходцами всех направлений в популярной музыке).
Однако влияние VISAGE и их классическое творческое наследие просто не позволяют обойти этот необычный проект вниманием — более того, требуют рассмотреть его историю по возможности максимально подробно, ибо она того, бесспорно, заслуживает. Итак:
* * * * * *
Центральной фигурой ансамбля был, как уже упоминалось, Стив Стрейндж, во многом VISAGE — это он, и история проекта неотделима от его жизни и деятельности. Так что история VISAGE будет рассмотрена в данной статье во многом «через призму» Стива.
Этот в высшей степени колоритный человек родился в городке Уайджин в Южном Уэльсе под фамилией Харрингтон 28 мая 1958-го. Как и огромная часть британской молодежи, как и почти все фигуранты будущего «новоромантического» движения, он в начале 70-х увлекся глэм-роком, особенно такими его фигурами, как Марк Болан, Брайан Ферри и, конечно же, Дэвид Боуи. Много времени Стив проводил в клубах, где играли т.н. «северный соул» — британскую разновидность американского черного направления. Это вряд ли удивительно, ибо в те годы, в первой трети 70-х, Уэльс был признанным центром «северного соула» и там располагались самые модные дискотеки этого направления (например, «Wigan Casino»).
Естественно, юный «глэмщик» начал огромное внимание уделять собственной внешности, пытаясь подражать своим эксцентричным кумирам, и привело это к тому, что в 1974-м Стива выгнали из школы (это была «Oakdale Comprehensive») за то, что он выкрасил собственные волосы в оранжевый цвет — «чтоб как у Боуи» — и в таком виде заявился на занятия. Видя, что в глухой провинции ничего особо не добьешься, парень уехал в Ньюпорт, где официально стал первым в городе панком. Некоторое время занимался тем, что организовывал местные панк-концерты и фестивали (выполняя практически всю работу сам — от создания рекламных материалов (афиш, постеров и т.д.) до поиска мест проведения мероприятий) - так, именно благодаря ему в Южном Уэльсе впервые сыграли THE STRANGLERS — и приобрел известность в локальном масштабе.
А в 1976-м Стив перебрался в Лондон, случилось это так: гастролировавшим по Уэльсу участникам одной из первых панковых групп, GENERATION X, попались на глаза афиши, рекламировавшие их выступления. Эти афиши были сделаны Стивом, восторженным поклонником группы, и впечатленный Билли Айдол, вокалист GENERATION X, предложил Харрингтону поработать с ними над афишами, объявлениями и оформлением пластинок (которых именно — почему-то умалчивается) уже в Лондоне. Некоторые источники утверждают также, что Стив был роуди ансамбля (т.е. отвечал за инструменты и аппаратуру), но сам он эти утверждения всегда опровергал.
Тем не менее, как минимум одного влиятельного друга Стив приобрел — ведь Айдол входил в состав т.н. «Bromley Contingent», той самой группы поклонников THE SEX PISTOLS, которая стала ядром всего панк-течения. Вскоре юный уэльский панк свел знакомство и с другими видными персонажами новой сцены — как, например, с женой Малькольма МакЛарена модельершей Вивьен Вествуд, а также с Джорджем O'Доудом, более известным ныне как Бой Джордж. Стив даже сумел — через знакомство с тогдашним басистом Гленом Мэтлоком — затесаться в круги, близкие к THE SEX PISTOLS и, в качестве друга группы, отправился с ними на первые панк-гастроли — т.н. «Anarchy tour», прошедшие с огромным успехом.
Естественным после этого было желание попробовать себя на сцене — более того, с самого того времени, как он переехал в Лондон, Стив хотел присоединиться к какой-нибудь группе (хотя поначалу имел не самое гламурное отношение к панк-сцене — чистил отхожие места в популярнейшем — и грязнейшем — панк-клубе «Roxy», а также работал в знаменитом магазине МакЛарена «Sex»). Осенью 1977-го ему это удалось, он стал вокалистом состава THE MOORS MURDERERS — довольно убогого и второсортного, единственной яркой чертой которого было безвкусное и провокационное название: в честь маньяков-детоубийц, орудовавших в Британии в первой половине 70-х. Интересно, что в состав входила и будущая вокалистка ТНЕ PRETENDERS американка Крисси Хайнд. Впоследствии Стив горько сожалел об этом необдуманном шаге, и вскоре он ушел из группы, но не раньше, чем фотографии участников ансамбля появились в газете «The Sunday Mirror» и наделали много шума.
После этого неприятного во всех отношениях опыта Стив на некоторое время отошел от «музицирования», однако полуголодное существование на пособии по безработице его не особо прельщало. Весной 1978-го он стал вокалистом в группе THE PHOTONS, исполнявшей довольно малоинтересный панк, но зато впечатляюще смотревшейся — так как название группы означает «световые частицы», ее участники нарядились в костюмы разного цвета. Выглядело все это очень пестро, но было ясно, что долгая карьера «Фотонов» вряд ли ждет. Самым ярким событием в молниеносной карьере этой команды был восьмидневный клубный тур по Британии, завершившийся распадом после довольно успешного концерта в лондонском «Covent Garden» перед аудиторией из сливок тогдашней панк-сцены (участники THE SEX PISTOLS, THE CLASH, GENERATION X и их окружение).
Вот тут, собственно, и берет свой исток история VISAGE. После концерта к Стиву подошли участники пауэрпоп-группы RICH KIDS — ударник Расти Иган и гитарист/вокалист Мидж Юр. Как вспоминает Стив, Миджу пришелся по душе подход юного панка к имиджевой стороне дела, так что он предложил ему поучаствовать в новом проекте, который они с Расти задумали.
Идея проекта была в том, чтобы записать какое-то количество материала, поэкспериментировав с новыми музыкальными технологиями — а именно, с электронным звуком. Благоприятствовала этому и сложившаяся ситуация — RICH KIDS записываться вместе более не собирались, так что на руках у Миджа оставалось некоторое количество свободного, неиспользованного студийного времени. Собственно, они с Расти уже поработали вместе над парой вещей — решили записываться вместе, приглашая со стороны нравившихся им музыкантов, но в остальном все делая своими силами. И вот одна из этих вещей, под названием «The Dancer», в записи которой участвовал гитарист Джон МакДжоф из группы MAGAZINE (здесь он, правда, играл на саксофоне), сохранилась и позже вошла в первый альбом VISAGE.
Скорее всего, пригласить Стива в свой новый проект предложил Расти — они с Харрингтоном свели знакомство еще в 1977-м — парни несколько раз пересекались в различных лондонских клубах, причём Расти в своём обычном громогласном тоне восхищался Стивом — его внешним видом вообще и одеждой в частности. Затем, после распада THE MOORS MURDERERS, Стив устроился работать в лондонский офис только что сформированных RICH KIDS. Парни сдружились (не в последнюю очередь на почве интереса к вычурным и эффектным одёжкам), Расти даже пригласил до того жившего в панк-сквоте Стива к себе на квартиру, и с тех пор почти все проекты задумывались ими вдвоём.
Иган был типичным лондонцем-кокни. Он родился 19 сентября 1957-го и ко времени панк-взрыва был как раз в подходящем возрасте 18-19 лет. Игре на ударных его обучал Ричард Бёрджесс, новозеландец, переехавший в Лондон, который к тому времени только-только создал свою группу LANDSCAPE. Расти поиграл в аккомпанирующем составе певицы Бетт Брайт THE ILLUMINATIONS, где на басу был недавно уволенный из THE SEX PISTOLS за любовь к музыке «битлов» Гленн Мэтлок. И когда тот стал собирать свой собственный состав, то пригласил в него нашего героя. Состав назвался THE RICH KIDS, с первым же синглом приобрёл успех, однако на протяжении всего 1978-го дела у группы шли всё хуже и хуже, пресса над ними смеялась, публика, состоявшая в основном из панков, в них плевала, пластинки не продавались, а тут ещё и начались трения между участниками — Мэтлоком и гитаристом Стивом Нью с одной стороны (они стояли за панк-курс) и Расти с Миджем Юром с другой (те интересовались электроникой и на одну из репетиций даже принесли синтезатор, купленный без спросу на деньги из общака группы). Понятно, что так группа долго протянуть не могла — и не протянула, загнувшись уже к концу 1978-го.
При этом уже с 1977-го Иган ди-джеил — сначала в клубе «London Speakeasy», затем в «The Embargo», что в Челси. И после распада RICH KIDS ди-джейство стало для него, в общем-то, основным занятием — причём на долгие десять лет.
Миджу и Расти нужно было как-то отвечать перед компанией «EMI» за довольно большой аванс, который та довольно опрометчиво выдала RICH KIDS, и выполнять контрактные обязательства, в противном случае они лишались возможности выпускать что-либо вообще. И вот в самом конце 1978-го все трое собрались и была записана демо-лента, в которую вошли «футуристическая» кавер-версия суперхита дуэта ZAGER AND EVANS «In the Year 2525», также был кавер песни «All the King's Horses» и первое совместное творение парней — «The Eve of Destruction». Роли на записи распределились следующим образом: Стив пел, Расти играл на ударных, а Мидж — на «инструментах» (проще говоря, на синтезаторе). Тем не менее, предложенная запись не впечатлила «EMI» и поддержки новый проект парней не получил.
А теперь оставим на короткое время зародыш VISAGE и совершим небольшой экскурс в клубную жизнь Лондоне той поры — жизнь, которую Стив и Расти вскоре изменят до неузнаваемости.
Нужно сказать, что с самых ранних дней панка в этом многообразном течении образовалась «маленькая, да удаленькая» фракция, члены которой называли себя «posers» (позеры). Эти молодые люди были равнодушны к грязно-анархистскому антуражу течения и его социально-политическим устремлениям, их больше интересовали радикальная авангардная мода и клубная жизнь. Они представали на публике в самых невообразимых своих костюмах и добавляли пущего шокирующего элемента в и без того броский визуальный образ панк-движения. Одним из главных позеров и был наш Стив; помимо него, заметными фигурами этой фракции были Джордж О'Доуд, Филип Саллон и дизайнер Крис Салливан. Постепенно у них нашлось любимое место для сбора — клуб «Louise's» («У Луизы») в Сохо, который в разные дни недели функционировал то как лесбийский ночный клуб, то как одно из популярных мест сбора панков.
Однако постепенно панк трансформировался, унифицируясь и становясь все более консервативным и грубым, обретал форму. В него «позёры» уже не вписывались, их вычурные одёжки вызывали панков лишь насмешки и отторжение (порой физическое). Соответственно и возможностей для «творческого самовыражения» в панк-кругах для хлопцев становилось всё меньше. В довершение всего, весной 1978-го «Louise's» закрылся, и позеры лишились любимого (и единственного) места сбора. И чтобы сохранить свою весёлую компанию, кросавчегам пришлось проявить упорство и целеустремлённость.
К осени нашлось новое место сбора — Расти, Стив и Крис Салливан договорились с хозяином небольшого клуба «Gossips» в Вест-Энде и тот разрешил им раз в неделю проводить у себя вечеринки. Клуб был переименован в «Billy's» и поначалу был открыл только по пятницам, привлекая довольно разношерстную, но весёлую толпу, однако всё это мало удовлетворяло зачинщиков. И вот появились новые идеи — точнее, идея. Стив с Расти отделились и открыли в том же месте «Club for Heroes», в котором стали проводить свои вечеринки, получившие название «Bowie Nights». Вместо пятницы или субботы сборища специально были назначены на вторник, чтобы на них приходили не отдыхающие в уик-энд банковские клерки и прочие «непосвящённые», а только представители богемы. Каждый приходящий должен был нарядиться самым вычурным образом. В первый вечер вторника клуб был битком набит, но вид пришедших заставил замереть с открытым ртом даже видавшего виды хозяина.
«Bowie Nights» стали еженедельными. Собственно, единственное, для чего проводились эти вечеринки — так для того, чтобы дать «позёрам» возможность собраться, «себя показать и на людей посмотреть», отдохнуть, пообщаться, потанцевать в дружелюбной обстановке, не опасаясь угрозы повергнуться нападению отъявленных панков, скинхедов или футбольных болельщиков или стать объектом насмешек для обывателей. Собственно, именно с этого момента можно говорить о зарождающемся еще «неоромантизме» как о реакции на панк. И именно в это время Стив стал тем, кем он сейчас и известен — решил, что его настоящая фамилия как-то не очень подходит к имиджу, назвался, критически изучив себя, Стрейнджем и с тех пор старался полностью своему псевдониму (Стрейндж — по-английски «странный») соответствовать.
Но естественно, что о клубе должно быть извещено как можно большее количество людей. И вот Лондон наводнили таинственные афиши и флаеры с надписями «Fame, fame — what's your name?«, «A club for heroes» или «Disco in Trans-Europe Express». Адреса не было, но слухами земля полнится — и вскоре каждый вторник в клубе стала собираться публика в самых пёстрых и вычурных костюмах — Стив лично стоял на контроле у дверей и не впущал желавших проникнуть внутрь посторонних — тех, кто был одет слишком банально, «нормально» и/или недостаточно стильно. Внутри была дискотека, на которой заправлял Расти, однако репертуар рехко отличался от ориентированного на диско репертуара большинства лондонских клубов — был подобран преимущественно электронный репертуар: KRAFTWERK, ТНЕ NORMAL, THE HUMAN LEAGUE, ULTRAVOX, но дань была отдана и былым кумирам — достойное место в программе заняли песни Дэвида Боуи (его «Берлинского периода») и ROXY MUSIC. Никаких «живых» концертов в клубе не предусматривалось, так что рок-пресса, вроде «New Musical Express» или «Sounds», не проявляла к зарождающемуся культу никакого интереса.
Тем не менее, постепенно в клуб начала сходиться лондонская богемная публика, народу приходило все больше и вскоре он уже не вмещал всех желающих, буквально трещал по швам: «Клуб мог вместить всего 250 человек, но приходило столько народу, что еще большему количеству людей приходилось отказывать» (Стив). Устроители всего этого безобразия почувствовали, что судьба делает им подарок. Толпа у входа? Тогда Стив и Расти передислоцировали клуб в новое, более просторное помещение, находившееся в Ковент-Гардене (Сохо, Центр Лондона), где в феврале 1979-го и открылся новый клуб — легендарный «The Blitz», Мекка тех, кого в конце концов назовут «неоромантиками». Толпа у дверей снова была просто огромной, заполоняла весь квартал — собирались люди в самых причудливых и сумасбродных нарядах, однако это еще не означало, что внутрь можно было пройти беспрепятственно. «Приходило достаточно людей, которые смотрелись отлично, которые нравились самим себе. Но этого мало — надо было выглядеть исключительно здорово» (Стив же). Слова «строгий фейс-контроль» тут не означают ничего: это был жесточайший, до садизма доходящий фейс-контроль.
«Предположим, что на вас футуристический блестящий комбинезон или красная косынка стиля «поднятая целина», но из полиэтилена (такие действительно делала Вивьен Вествуд!), или белый смокинг, ностальгия по веку джаза, но с немыслимыми розовыми лайковыми перчатками. Помножим все это на ярчайший макияж. Может быть, скривившись, вас и пропустят внутрь, где в гардеробе вас встретит Джордж О'Дауд, aka Бой Джордж. К слову, потом он был с позором изгнан за карманные кражи. И вот вы внутри! На стенах — плакаты времен Второй Мировой войны. Камерная атмосфера (читай, не продохнуть). Ди-джей ставит очередную музыкальную драму, в которой причудливо соединены классика и электроника. Царит полная анархия: каждый из гостей клуба может делать все, что хочет, не опасаясь за последствия» (из статьи «Британия. Стиль 80-х»).
К той поре относится и нашумевшая история, сильно добавившая клубу в популярности и привлекшая кучу народа — как Стив вспоминал в своей автобиографии «Blitzed», «на нашу удачу, однажды у дверей клуба объявился бухой Мик Джаггер. По легенде, я взял зеркало и поднес к его лицу с вопросом, который обращал ко многим потенциальным посетителям, — «а ты бы сам себя впустил?» На самом деле, несмотря на то, что я порой отшивал тех, чей вид не вписывался в атмосферу клуба, к сожалению, в тот раз все было не так. Я только поговорил с его друзьями, которые были более трезвы, Мик же в это время раздражался всё больше, постоянно спрашивал: «Ты чо, не знаешь, кто я такой?!» Я пытался быть вежливым и его друзья немного его успокоили, и вскоре он отправился в ночь в поисках развлечений. Но так случилось, что журналист из какой-то желтой газетенки оказался рядом, и на следующий день история появилась в печати с типичными для прессы преувеличениями. Так родилась легенда о том, что «Блиц» — это ультра-эксклюзивный клуб для молодой элиты».
Тщательная фильтровка у входа многих раздражала. За свою «политику» у дверей Стив заслужил многочисленные упреки в элитизме, однако сам он объяснял, что пытается сделать клуб тем местом, где люди не чувствовали бы себя стесненными какими-либо рамками, где они, что называется, как дома, среди друзей. К тому же, клуб не был рассчитан на массовый наплыв желающих — даже будучи гораздо больше «Billy's», он имел возможность вместить не более четырех сотен «экстравагантнейших людей Лондона».
Пишет positive_noise (positive_noise)
2007-02-13 03:19:00
Назад Избранное Поделиться Вперёд
The Story of Visage - Part II
(часть I)
Но вернемся к VISAGE, ибо история становления проекта самым непосредственным образом связана с зарождением клубного «неоромантизма». В первые месяцы 1979-го электронная музыка ещё не была сильно распространена, и потому её большим поклонникам, Расти и Стиву, стало ясно, что имеющегося репертуара не хватает. Тогда и вспомнили о записанном с Миджем материале. Запись пошла в «Billy's» настолько хорошо, что возникла мысль повторить. А тут и продюсер Мартин Рашент, уставший продюсировать панков THE STRANGLERS и интересовавшийся новыми технологиями, услышал эти демо. Мартин занимался организацией своего собственного лейбла «Genetic Music» (в рамках компании «Radar Records», отделения транснационального конгломерата «WEA») и предложил парням профинансировать их дальнейшие записи.
Примерно в это же время состав проекта начал разбухать. Сначала к первоначальной троице присоединились участники группы MAGAZINE - басист Барри Адамсон, клавишник Дэйв Формула и гитарист/саксофонист Джон МакДжоф. А затем, ранней весной 1979-го, в клубе оказался подавленный клавишник/скрипач ULTRAVOX Билли Карри - подавленность его объяснялась судьбой его группы, которая в самые сжатые сроки лишилась контракта, вокалиста и гитариста. Отношения между остальными тоже как-то расстроились, так что Билли просто не знал, куда себя деть. И вот однажды он столкнулся с Расти, который и завлек его в «Billy's». Билли приятно удивило то, какой популярностью пользуются там вещи ULTRAVOX - «Hiroshima mon amour», «Quiet Men» и «Slow Motion», а Расти улучил момент и предложил разомлевшему от выпивки и приятной компании клавишнику поработать в организованном им проекте с целью создания электронной танцевально-ориентированной музыки. Билли обрадовался возможности прекратить своё вынужденное ничегонеделание и согласился попробовать.
Как и все названные, Билли стал завсегдатаем «Billy's» (хо-хо!) и вскоре проект начал вырисовываться совсем отчетливо. Название ему дали VISAGE - что по-французски означает «лицо». Стив: «Я придумал название VISAGE. Vis должно было означать визуальную сторону группы, Visa - то, что мы будем международной группой, а Age символизировало нашу роль в новой музыкальной эре». Мидж: «Ты придумал название VISAGE? Ну конечно, давай, рассказывай!».
Фронтменом предполагался Стрейндж, остальные должны были заниматься написанием материала. С самого начала VISAGE задумывался как чисто студийное образование, никаких концертов не предполагалось, просто работа в студии, эксперименты с электронной музыкой. Первые репетиции VISAGE прошли в закрытой церкви в Южном Лондоне, а затем Рашент выделил им вдоволь времени для работы в своей только что организованной домашней студии «Genetic Sound» в Беркшире, Рединг, неподалеку от Лондона, и предложил свои услуги в качестве звукоинженера и продюсера. Там-то по-настоящему и начался VISAGE.
Правда, процесс записи растянулись на целый год из-за занятости участников проекта. Музыканты MAGAZINE записывали материал к собственным пластинкам, а также много гастролировали. Расти, наряду с ди-джейской работой в клубах, стал ударником в довольно популярной в те годы шотландской панк-группе THE SKIDS. Она как раз начала записывать свой второй альбом и, по устоявшейся рок-н-ролльной традиции, из её состава выбыл барабанщик (Том Келлихан). Расти был очень дружен с Ричардом Джобсоном, вокалистом THE SKIDS, и тот пригласил его закончить записи. В результате Расти сыграл на девяти из десяти песен получившегося в результате альбома «Days in Europa» - поклонники группы встретили его неоднозначно, после жёсткого милитаристского панк-рока дебютного альбома второй был уже более приглаженным, резкий тон гитары был смягчён модными синтезаторными звуками (что неудивительно, учитывая Билла Нельсона в роли продюсера), вообще панк-роковые структуры сменились гладким и практически танцевальным звуком. Эта неудавшаяся попытка развить звучание оттолкнула от группы многих ранних поклонников, однако результировала в нескольких британских хитах разной степени популярности (в хронологическом порядке) - «Masqeurade» (№14 - но ударные Келлихана), «Charade» (№31), «Working for the Yankee Dollar» (№20) и «Animation» (№56). Расти участвовал в представлении хитов на телешоу «Top of the Pops», а также поехал в рекламировавшее альбом турне, которые, надо сказать, получилось довольно сложным и тяжёлым, во время него группа потеряла басиста... А весной 1980-го Расти ушёл из неё (он и предполагался временным заменителем), группа нашла новую ритм-секцию и продолжала дальше.
А Мидж и Билли занялись воссозданием ULTRAVOX, после чего Мидж играл с хард-роковой группой THIN LIZZY, а Билли - в аккомпанирующей группе Гари Ньюмана. Ясно, что собраться им удавалось довольно редко.
Тем не менее, даже несмотря на такой сверхнапряженный график, музыканты умудрились не только что-то записать, но даже выпустить свою первую пластинку - пусть даже и малого формата. Это был сингл «Tar», изданный в формате семи дюймов в сентябре 1979 лейблом «Genetic Music». Особого успеха он не имел, за исключением, пожалуй, специализировавшихся на электронной музыке клубов Британии, в том числе «Блица». Но хоть какое-то же начало!
Собственно «Tar» представляла собой довольно интересную вещь, своеобразное прочтение диско в электронно-«волновом» варианте, Барри Адамсон отметился своим фанковым басом, а Джон МакДжоф - страстным саксофоном. В целом, вещь оставляет впечатление именно группового исполнения, нежели многие последующие компьютеризированные записи. Хорош и текст её - о вреде курения, - который был написан Стивом во время его кратковременного пребывания в группе THE PHOTONS (они даже репетировали эту песню, но безуспешно). На обороте сингла поместилась уже чисто электронная вещь «Frequency 7» с рэповым вокалом, футуристическим текстом и смачными аналоговыми эффектами, которые скажут уху опытного меломана, что эпохальная «Warm Leatherette» была прослушана музыкантами не раз.
Следующий же релиз VISAGE отстоял по времени от упомянутого более чем на год.
1980-й стал переломным годом не только в карьерах упомянутых уже персонажей, но и в истории всей британской шоу-индустрии. «Блиц» оказался не просто ультрамодным, а поистине «культовым» местом – посетители являлись туда толпами, в фантастических одеждах, с прическами будто из ботсада экзотических растений и с набело загримированными лицами. Пресса изощрялась в том, как бы цветистее поименовать их - и «Blitzkids» («дети Блица»), и «The New Dandies», и «New Darlings of Decadance», и «New Elizabetians», и даже «Cult with No Name» (пожалуй, единственное название, принимавшееся этими «прекрасными людьми») - по заголовку знаменитой статьи журналиста Джона Саважа в журнале «The Face», недавно появившемся и поддержавшим это течение. Новая формула жизни становилась всё более популярной, на сцену вышли новые люди и новые «звёзды» - завзятые клубные тусовщики, жившие гедонизмом, с каждым появлением в свете создававшие себе всё более и более экстравагантный имидж. Стив Стрейндж, Джордж О'Доуд, Крис Салливан и другой дизайнер, Стефен Линард, модист Стив Джонс, Филип Саллон, Джулия, Мэрилин (юноша) и другие - их фотографиями пестрели обложки и страницы всех модных журналов и воскресных приложений к популярным изданиям. Большая статья в «Time», роскошные развороты знаменитых европейских континентальных журналов, от западногерманского «Stern» до парижского «Vogue», и, конечно, колонки сплетен в таблоидах типа «The Sun»! И это движение принесло с собой свою особую музыку, своих предпринимателей и дизайнеров. Это было первое модное движение 80-х, оно вытеснило как влияние панка, так и выдохшееся диско. Газетчики и особенно телевизионщики были привлечены его новизной, пришедшей на смену давно уже переставшему быть шокирующим панку и, в конце концов, масс-медиа превратили местное лондонское увлечение в явление, определившее стиль всего десятилетия. «Неоромантиками» были молодые люди самого разного происхождения: от сбежавших из британских урюпинсков в столицу и пробивающихся в богемной жизни детей рабочих кварталов, до уставших от скуки и богатства декадентствующих отпрысков хороших семей.
Вскоре новый культ почтил вниманием его бог - Дэвид Боуи. Он пришел в «Блиц» посмотреть на тех, кого впоследствии назвали «новыми романтиками», и, не отходя от кассы, предложил Стиву принять участие в съемках видеоклипа на свой будущий хит №1 «Ashes to Ashes», а заодно и поручил ему подобрать для видео ещё несколько наиболее живописных и фотогеничных позёров. В этом минифильме, воскресившем легендарного боуиевского героя Майора Тома, совершенно четко прослеживалось влияние необычных образов «Блица», а смотрелся он так оригинально, что был даже оценен высшей наградой на первом международном фестивале видеоклипов в Каннах. Стив предстал в нём в образе некоей персоны в сутане, мерно шагающей одесную героя Боуи и отвешивающей поясные поклоны («На самом деле это я поднимал платье, чтобы его края не зацепил ехавший за нами экскаватор»).
Резидентами «Блица» были первые «звезды» «неоромантизма» – группа SPANDAU BALLET (с ее будущими участниками Стив особенно сблизился), а собирались в клубе практически все те, кого позже станут причислять к данному движению - от скептически настроенных наблюдателей вроде экс-вокалиста ULTRAVOX Джона Фокса («Я зашел в «Блиц» один раз в жизни, чтобы увидеть все своими глазами. Было довольно любопытно, но это случилось в первый и последний раз, несмотря на то, что меня приписывали к этому музыкальному направлению») до верных последователей вроде будущего вокалиста DEPECHE MODE Дэйва Гэхана. Сцена «Блица» стала творческим трамплином, позволявшим уйти от застоявшегося и гниющего панка.
Однако далеко не только «Блиц» продвигал «неоромантические» моды - в том 1980-м открылся и еще один клуб под гордым названием «Hell». Он не столь известен, как «Блиц», тем не менее, и он был полон посетителями (по четвергам и субботам), предпочитавшими андрогинным образам «Блица» мрачность, черный макияж и более жесткую электронную музыку в качестве звукового сопровождения. Правда, слава о нем шла далеко не такая гламурная, как о «старшем брате», так что осенью он был как-то без предупреждения закрыт полицией.
Эстетика «неоромантизма» постепенно распространялась по Британии, открывались все новые и новые клубы, специализировавшиеся на электронном репертуаре и требовавшие от своих посетителей невообразимо вычурных нарядов. Таковы были «The Rum Runner» в Бирмингеме, где стартовали DURAN DURAN, «Warehouse» в Лидсе, которым заправляли Марк Алмонд и Крис Нит, эссекский ночной клуб «Crocs», ставший стартовой площадкой для DEPECHE MODE, «Swinging Apple» в Ливерпуле, завсегдатаями которого были A FLOCK OF SEAGULLS, и многие другие. «Неоромантизм» стал настоящим явлением, внеся яркость, свежесть и новизну в казавшуюся такой серой после панка и диско жизнь тысяч молодых людей по всей Британии.
Тем временем, записи материала, составившего дебютный альбом VISAGE, проходившие буквально урывками на протяжении всего 1979-го, к маю 1980-го были завершены. Почти все песни музыканты сочиняли вместе, соответственно в графе «авторство» было порой перечислено аж семь персон! Но зато и авторские отчисления делились поровну между всеми. Ещё им много помогал Ричард Бёрджесс - барабанщик группы LANDSCAPE, один из видных фигурантов «Блица» и знаток компьютерно-цифровых способов звукозаписи: на альбоме за ним записано компьютерное программирование.
Во время записи руководившие процессом Иган и Юр столкнулись с определенной проблемой - Стив сам по себе вокалистом был средним и малоопытным. Если в панк-группах то, как ты поешь, значения не имело никакого, то электронно-танцевальный материал требовал, все же, большей точности и умения. Выход нашли довольно оригинальный - Мидж вспоминает так: «Запись материала VISAGE заняла довольно много времени, поскольку Стив, по большому счету, певцом не был. И вот я сначала пел все вокальные треки, а затем мы проигрывали их Стиву через наушники, чтобы показать, как надо петь ту или иную вещь. Так мы и записывали вокал». А насчет самого процесса: «Мы начали работу с Мартином Рашентом в роли продюсера... Записи велись у него дома в Рединге и атмосфера была довольно расслабленная. Мартину материал нравился прежде всего на музыкальном уровне, а не в качестве объекта для бизнес-манипуляций, и он предоставил нам столько студийного времени, сколько нам было потребно».
Но вот материал был готов и настало время подыскивать компанию, которая согласилась бы его выпустить. К сожалению, сильно задержало течение дел положение лейбла Рашента, который просуществовал около года, но в результате обанкротился (вместе с самим «Radar Records») вследствие каких-то сложных деловых нестыковок. С остальными дела тоже обстояли не лучшим образом - решено было не контактировать с «EMI», памятуя об отвратительном ведении этой компанией дел THE RICH KIDS, однако другие звукозаписывающие фирмы «не принимали нас всерьез, смеялись над нами» (Мидж). В конце концов, летом 1980-го подготовленным материалом удалось заинтересовать руководство нью-йоркской компании «Polydor», с которой и было заключено соглашение. Билли Карри: «Мы отправились в Америку, чтобы заключить соглашение, что довольно необычно, и оно охватывает весь мир. В контракте указано, что мы должны записывать по альбому в год». Менеджерами команды стали Крис Моррисон и Крис О`Доннел, уже работавшие с ULTRAVOX.
С осени 1980-го и начинается активная фаза деятельности VISAGE. Прежде всего, в октябре Стив и Расти решили закрыть «Блиц»: «Настало время двигаться вперед, новые стили, новые формы. А «Блиц» изжил себя, перестал развиваться, застоялся. Постоянно нужно менять музыку, моду и место сбора». Закрыт клуб был столь же неожиданно, сколь и «Hell», так что многочисленные модники в одночасье лишились тех мест, куда могли бы пойти - посмотреть и показать. Стив: «Люди звонят мне постоянно, волнуются, спрашивают, что происходит».
Однако у Стива и компании были дела поважнее - в ноябре 1980 фирмой «Polydor» были, наконец, запущены пластинки VISAGE: одноименный альбом и сингл с него, «Fade to Grey». Об альбоме речь пойдет ниже, а про сингл расскажем сейчас, его история достаточно забавна.
Родилась эта песня более чем за год до описываемых событий. В то время Билли Карри был клавишником в группе Гари Ньюмана и участвовал в первом общебританском гастрольном туре певца «The Touring Principle». И на саундчеках (настойки инструментов перед концертом, если кто вдруг не в курсе) они с другим ньюмановским кнопконажимателем, Крисом Пэйном, развлекаясь, сочинили в два синтезатора простенькую электронную инструменталку. Барабанщик Ньюмана, Седрик Шарпли, помог им с ударными. По окончании турне они втроем нагрянули в студию Мартина Рашента, где записали то, что у них получилось, под названием «Toot City». Когда материал к первому альбому VISAGE проходил финальное микширование, оказалось, что группе не хватает музыки для полной программы, и тут Билли про свое творение вспомнил и предложил. За вещь взялся Мидж, написал мелодическую линию и текст, а также, как всегда, проработал вокальную часть. Так песня и попала на альбом, а затем в историю поп-музыки, будучи записана на трех человек: Билли Карри, Криса Пэйна и Миджа Юра. В своей автобиографии Стив возмутился по этому поводу: «Мы всегда писали вместе и все доходы делили поровну. Кто-то мог придумать идею для текста, а кто-то воплощал ее, так что честнее всего было поделить авторство и отчисления поровну. Даже если кого-то не было в студии, все равно он засчитывался. Возможно, я оказался слишком наивен, поскольку моя авторская часть оказалась опущена. (...) Но пусть я даже и не написал сам текст, это же была моя идея - исполнить его на французском, так что я тоже что-то внес в создание песни! И концепция видеоклипа, получившего столько наград, тоже была моей. Я был лицом VISAGE, и при этом не имел авторства в нашем самом крупном хите!»
Да, возмущение Стива можно понять. Песня эта действительно стала самым крупным в коммерческом отношении хит-синглом VISAGE. «Fade to Grey» сразу же обрела всеобщее признание на танцполах Британии, а с января 1981-го началось ее триумфальное шествие. Правда, к Британии это относится в несколько меньшей степени, но именно там песня впервые попала в чарты. И удерживалась в них четыре месяца, достигнув в пике популярности 8-й строки хит-парада. Это случилось 7-го февраля, в ту же неделю ULTRAVOX занимали 3-е место со своей великой композицией «Vienna». Пожалуй, именно с этого момента можно говорить о выходе «неоромантизма» из разряда чисто клубных течений и о превращении его в мощную коммерческую силу. Конечно, первый «неоромантический» хит принадлежал SPANDAU BALLET (их ударная «To Cut a Long Story Short» только-только вышла из списков), да и популярность Адама Анта и его весёлой компании набирала обороты с каждым днём - но всё же тон тому году задали именно эти два суперуспеха. Ныне «Fade to Grey» с полным на то основанием считают гимном «неоромантиков».
Не менее сильное, нежели собственно песня, впечатление произвел тогда и рекламный видеоклип к песне - Стив представал в самых разных гримах и костюмах, вообще видео напоминало, скорее, демонстрацию образов и масок, нежели связный сюжет. На лице Стива появлялись нарисованные стрелки, змейки, тело покрывалось полосами охры, а весь экран вдруг занимали его мечтательный глаз или ярко напомаженный рот, который нажатием невидимой кнопки начинал существовать отдельно от лица, напевая крупным планом слова из песни: «aaah we fade to grey». В качестве мрачной молчаливой напарницы Стрейнджа в видео появилась упоминавшаяся уже Джулия, бывшая подружка Стива. Правда, пела по-французски в песне не она (как выяснилось, она вообще не знает французского), а подружка уже Расти Игана по имени Бриджит, которая, как несложно догадаться, взялась с противоположной от Британии стороны Ла-Манша (а конкретнее, из Бельгии).
Этот видеоклип был отснят бывшими участниками популярнейшей британской артпоп-группы 70-х 10сс – Кевином Годли и Лолом Кримом, и явился первым видео, на котором этот один из наиболее креативных режиссерских тандемов 80-х выступил в своём новом качестве.
Наконец-то Стив получил возможность появляться на страницах прессы в качестве «лица» модного, «хитового» ансамбля, а не только в роли держателя известного клуба. Дабы отметить грандиозную популярность своего детища, которое с легкой руки Ричарда Берджесса (кстати, LANDSCAPE прославятся в марте того же года с «Einstein a-Go-Go»), получило в прессе навсегда приставшее к нему название «неоромантизм», Расти и Стив организовали на День святого Валентина в знаменитом «The Rainbow Theatre» (лондонский Финчбери-парк), переименованном по случаю оказии на день в «The Peoples Palace», грандиозный «неоромантический» фестиваль, ставший одним из крупнейших культурных событий как минимум первой половины 1981-го и привлекший массу народа в самых невообразимых нарядах. Многие предрекали Стиву позорный провал, но, несмотря ни на этот скепсис, ни на проблемы с организацией, фестиваль удался на славу - и даже удалось покрыть все расходы на его устроение!
В программе фестиваля значились демонстрация «романтических» мод, выборы самой яркой пары, а также музыкальная часть, в которой приняли участие танцевальная труппа SHOCK, группа METRO, которую возглавлял Петер Годвин (ещё один «неоромантический» фигурант, хороший сочинитель/исполнитель и большой приятель Миджа/Стива/и компании), совсем молоденькие DEPECHE MODE и «гвозди вечера» - ULTRAVOX и Стив Стрейндж, исполнивший несколько номеров VISAGE под фонограмму.
Не у всех, правда, радужные воспоминания о тех днях - вот Марк Алмонд, в своей aвтобиографии «Tainted Life», ухмыляется: «Мы с Крисом Нитом посетили Фестиваль Новых Романтиков, проходивший в Rainbow. Я обнаружил, что явление, которое в Лидсе считалось веселым маскарадом, чем-то наподобие игры, и не воспринималось слишком серьезно, в Лондоне носило гораздо более соревновательный и стервозный характер. Первое, что я увидел, войдя в фойе, был Стив Стрейндж, яростно сдиравший со стен постеры к альбому «Some Bizarre» и вопивший: «Ненавижу эту жирную п...ду Стиво!» (образность выбираемых им эпитетов никогда не переставала изумлять меня). Расти Иган собирал деньги и отпускал циничные замечания по поводу тупости посетителей. Мне все это казалось тоскливым, циничным и глупым парадом претенциозных кривляк. (...) Когда вошел Даниэль Миллер, ведя за собой выстроенных в ряд робеющих DEPECHE MODE в костюмах от нового дизайнера, я понял, что мне пора».
Клубная жизнь Стива и Расти, тем временем, продолжалась. В январе 1981-го они попытались организовывать вечеринки в большом лондонском рок-клубе «The Venue», однако ничего не вышло: «Половина посетителей была наряжена в самые вычурные костюмы, а остальная половина приходила просто для того, чтобы посмеяться над ними. Я в такой обстановке работать не могу, это разрушает атмосферу». Затем сборища организовали в дорогом элитном клубе «Legends», хотя организаторы настояли на сильном снижении цен на вход и на выпивку.
Однако вся эта активность имела весьма важное следствие - «неоромантизм» спровоцировал сильнейший после диско клубный бум, в Лондоне на протяжении 1981-го открылось огромное количество заведений и дискотек самой различной направленности, вообще жизнь в британской столице, до того невыносимо скучная, заметно оживилась. Появились и новые клубы для «неоромантиков», ассоциировавшиеся уже с окружением SPANDAU BALLET, - такие, как «Le kilt» и «Le beat route». Они специализировались не на электронной музыке, а на иных направлениях, таких, как фанк-соул, пуэрториканская музыка, джаз-фанк, рокабилли. Фактически, для 80-х «неоромантизм» был тем же, чем для 70-х «глэм-рок» - и неудивительно, ведь на этом стиле воспитывались все будущие застрельщики «романтического» течения.
Работали и магазины («PX», «Axiom»), в которых продавались «неоромантические» одежды, создававшиеся бывшими студентами арт-колледжей, дизайнерами, раньше не имевшими возможностей проявить себя - хотя поначалу, в период становления, все фигуранты движения сами придумывали и мастерили свои выходные платья, презрительно отзываясь в том духе, что «это нельзя купить в модных магазинах». Но ведь не могли же теперь тысячи парней и девчонок по всей Британии запираться дома и сами придумывать себе одежу! А 1981-й, бесспорно, стал годом, когда стиль «Блица» полностью доминировал в общественной жизни - лидер CLASSIX NOUVEAUX и известный модник Сал Соло позже вспоминал, как «вдруг все стали краситься, рядиться в идиотские костюмы и желали быть «неоромантиками».
Нужно сказать, что какого-то одного определенного имиджа у «романтиков» не было, царил плюрализм мнений - кто-то одевался в манере ADAM AND THE ANTS (Вивьен Вествуд как раз тогда представила свою коллекцию «Пираты», так многие в таком виде по улицам ходили и даже на работу!), вообще, исторические мотивы были в имидже движения крайне сильны всегда, кто-то - в манере «арабских принцев» SPANDAU BALLET (демонстрация выполненной в этом «барочно-футуристическом» духе коллекции дизайнеров из магазина «Axiom» прошла весной в Нью-Йорке), кто-то предпочитал сдержанный и элегантный стиль ULTRAVOX, кто-то создавал более андрогинный, женственный образ, а кто-то наоборот, более мужественный (например, Крис Салливан ввел моду на т.н. «zoot suit» - костюм с длинным пиджаком и узкими брюками, образ, весьма популярный в его клубе «Le kilt», - именно как реакцию на феминизированные образы «Блица»), и т.д., вариаций было множество - главное условие в том, чтобы смотрелось необычно, привлекало внимание, создавало свой образ, как часто говорил тогда Стив, «главное - это самовыражение, через одежду ты показываешь, кто ты есть, проявляешь свою личность, реализуешь свои мечты».
«Неоромантизм» фактически похоронил панк и выбил в андеграунд вышедшие из него экспериментально-авангардные течения, возвестил пришествие «новой поп-музыки». Панк-журналистка Вивьен Голдман вспоминала: «Сильным шоком для меня был поход в «Club for Heroes», тогда я поняла, что ситуация полностью изменилась. Наши клубы были тесными грязными дырами. И вдруг - просторное помещение, дружелюбная атмосфера, настоящие (!) ковры (!!) на полу! Пребывание в «Heroes» - будто попадаешь в какой-то параллельную реальность. И это был настоящий пост-панк, в том смысле, что панк был полностью отброшен, культивировалась восьмидесятническая идентичность, построенная вокруг гламура, роскоши, элитарности». Можно сказать, что именно в тот момент 80-е, какими они нам запомнились, наступили по-настоящему.
Тем временем, континентальная Европа лежала у ног проекта - если в Британии «Fade to Grey» стала видным хитом (сингл был сертифицирован «серебряным»), то этот успех меркнет по сравнению с тем, что происходило в Европе - там сингл расхватывали как горячие пирожки. В ФРГ он восемь недель лидировал в списках, в Швейцарии был на 1-м месте две недели, также были 1-я позиция во Франции и 4-я в Бельгии. Песня была 6-й в Италии и 12-й в Швеции и даже на другой стороне земного шара, в Австралии, добралась до 6-й строки. Всего «Fade to Grey» вошла в чарты двадцати одной страны по всему миру. Сингл царил в радиоэфире по всей некоммунистической Европе, и на рубеже 1981-1982-го Стив много поездил по континенту, собирая заслуженный урожай наград - так, «Радио Люксембурга» присудило VISAGE награду «Golden Lion» за европейский успех сингла, «Fade to Grey» принесла команде две престижнейшие немецкие премии «Golden Hammer» - «золотую» за лучший сингл и «серебряную» как лучшим новичкам, в Бельгии и Германии получила «золотой диск».
Успех проекта был экстраординарным и естественно, что нужно было его закреплять публичными появлениями, в том числе на континенте - однако все уперлось в проблему того, кто едет. Ведь участники ULTRAVOX и MAGAZINE были связаны контрактными обязательствами и записями нового материала, не имея возможности всякий раз срываться на телешоу в Германию, Бельгию или Швецию. Выход нашли по тем временам нетрадиционный - решили посылать на телешоу Стива с двумя красотками-бэк-вокалистками. Мидж: «Пели они вполне хорошо (хотя ничего выдающегося), зато по «ящику» смотрелись просто великолепно, и я подумал - отлично, пусть они и представляют группу, это будет новое лицо VISAGE. (...) Так что мы посылали Стива и этих двух девушек-танцовщиц, и они смотрелись неотразимо в этих своих макияже и одеждах, и вот это тогда был VISAGE». Надо сказать, что эти девицы задержались при группе - они входили в окружение Стива еще со времен «Блица», до «Лица» были танцовщицами в скандально известной телевизионной труппе хореографа Арлен Филлипс HOT GOSSIP, выступавшей в телешоу Кенни Эверетта. Появлялась эта труппа и на вечеринках в «Блице», причем, если их телевыступления вызывали потоки писем и звонков зрителей, возмущенным слишком откровенной сексуальностью акта, то в клубе они оттягивались по полной, позволяя себе много больше, нежели на телевидении. Девушек звали Перри Листер и Лоррейн, первую Стрейндж познакомил с Билли Айдолом и вскоре она стала его женой, снималась во многих его клипах (например, в «White Wedding») и была бэк-вокалисткой в его группе. Именно ей Билли посвятил свою знаменитую балладу «Sweet Sixteen».
А в марте VISAGE продолжили свою хитовую серию на родине с синглом «Mind of a Toy». Эта песня, текст которой был вчерне написан Стивом еще в конце 70-х, поднялась на 13-ю строчку хит-парада и была подкреплена памятным сюрреалистическим видео, снова отснятым Годли и Кримом. И, кстати, сказать о видео, фигурировавшая в клипе кукла, изображавшая Стива, не канула в лету - год спустя она снова снялась в клипе! На сей раз, к песне «The Telephone Always Rings» группы FUN BOY THREE - а снимали тот клип Мидж и Крис Кросс из ULTRAVOX.
Интересный синтезаторный эффект, изображавший играющий на детской площадке детей, который применен в этой песне, оказался примерно в то же время скопирован группой THE HUMAN LEAGUE для своего первого послераспадного сингла «Boys and Girls» - хотя это особенно не помогло и большим хитом песня не стала.
На оборотную сторону сингла была помещена самая любимая Стивом композиция VISAGE - «We Move», довольно неожиданная на фоне электронного сингла почти фанк-роковая вещь с выдвинутыми на первый план острой гитарой Юра, мощным басовым «грувом» Адамсона и саксофоном МакДжофа, с типичным для Стива романтическо-эскапистским текстом. Конечно, по нововведенной традиции, выпустили и двенадцатидюймовку с ремиксами (точнее удлиненными версиями), на которой к протяженным вариантам «Mind of a Toy» и «We Move» присоединился радикальный танцевальный микс «Frequency 7», от оригинала в котором остались лишь непрерывно повторяющийся синтезаторный рифф и различные электронные эффекты, а вокал и прочие излишества (коих и так немного было) были удалены.
Успехи продолжил июльский хит, третий сингл с лонгплея «Visage» группы VISAGE, называвшийся... «Visage». Он дошел в Британии до 21-й позиции, что, в общем-то, тоже неплохо, и имел при себе обязательный видеоклип, режиссерами которого на этот раз стали Мидж Юр и Крис Кросс (это был уже их первый режиссерский опыт). Сюжет его: этакий «один день из жизни Стива Стрейнджа» – вот он на фотосессии, вот смотрит отснятый рекламный видеоматериал (в роли которого выступил клип на «Fade to Grey»), а вот идет «клубиться» в свой «Блиц» с упоминавшимися выше двумя девицами, наряженными в мужские костюмы. В «Блицевском» эпизоде можно, между прочим, увидеть Расти Игана и Петера Годвина.
А семидюймовый вариант сингла был выпущен в сопровождении аж трех обложек, выполненных разными дизайнерами - Брайаном Гриффином, Джоном Тимберсом и Робином Бичем, причем «японский» вариант со Стивом в бандане, с удивительной по тем временам прической фасона «воронье гнездо» и с выведенными на лице иероглифами, и «вариант с зеркалом» (Стив в разноцветном тряпичном балахоне и со стильной недельной щетиной - из-за нее он слегка похож на Джорджа Майкла лучших лет) стали особенно популярны и предоставили богатый материал для всевозможных постеров, фотографий и открыток.
Должным образом подкрепленный успехом синглов, дебютный альбом коллектива поимел неслабый резонанс. Если в Британии он добрался только до 13-й позиции (хотя пробыл в чартах аж пять месяцев и стал, в конечном итоге, «золотым»), то во Франции и ФРГ их возглавил, в Австралии вошел в «Tор-10» и также отовсюду пришли «золотые диски». Ясно, что альбом должен был совпадать с настроениями и чувствами публики, чтобы обрести такой успех, и, видимо, огромное количество народу по всему миру оказалось в «романтическом настроении». А пластинка уже начиная с обложки производила впечатление своим романтизмом. «Стив и К° предложили мелодичность против панк-хаоса, красочность против серости, и их товар пришелся как нельзя кстати. Модные тенденции в имидже были усилены модностью в звучании: размеренность искусственных барабанов и матово-глянцевые синтезаторы, всевозможные электронные красивости, и на их фоне - томный бесстрастный вокал Стива, выпевающего атмосферные тексты с интеллектуальным налетом и чистым солипсизмом шестнадцатилетних» (Н. Слинько).
Мнения критики об альбоме разделились - кто-то был откровенно скептичен и уничтожителен, кого-то же материал, наоборот, привел в экстаз. «Record Mirror»: «Отлично слушающийся альбом качественной музыки сопровождения, плод успешного сотрудничества одаренных музыкантов-единомышленников». «New Musical Express»: «Компания бесспорно талантливых парней пробует и то, и это без какого-либо определенного результата; вот что случается с юными фанатами ROXY, когда они вырастают».
Критик Антони О`Гэди: «Вот «Visage», включающий в себя «Fade to Grey», песенку с видеоэффектами, о которых психоделия могла только мечтать. Сделанный совершенно явно под влиянием ранних альбомов ROXY MUSIC, KRAFTWERK и диско-периода Боуи, это приятный для прослушивания, изобретательно спродюсированный, наполненный звуковыми эффектами альбом электронного рока: автоматические ритмы, обрамленные варьирующимися синтезаторными звучаниями, ровный вокал и регулярно повторяющиеся хоровые припевы. Сделайте проигрыватель погромче, и можете танцевать. Убавьте звук - это мягкая, но ритмичная фоновая музыка. И, хотя сей новый продукт поразительно похож на некоторые очень старые продукты, на самом деле это, по большому счету, музыка конца 80-х».
Журналистка Бетти Пэйдж: «О музыке многие сказали бы, что результат предсказуем, когда проект составляют участники MAGAZINE и ULTRAVOX. И верно, они не могли не повлиять на программу, так что в этом смысле альбом не устанавливает новых стандартов и не предлагает ничего уникального, нет ничего, что ULTRAVOX, или ORCHESTRALS, или Боуи не делали бы раньше. Однако в плюс VISAGE прежде всего нужно записать то, что ни музыка, ни тексты, вопреки распространенному мнению, не претенциозны. В основном материал представляет собой прямолинейное, коммерческое, танцевальное евро/электродиско, куда более рок-ориентированное, нежели продукция SPANDAU.
Влияние Боуи часто довольно очевидно, особенно на «Blocks on Blocks», также отдающей YMO, но сильной в коммерческом отношении. Музыкальная оригинальность также на месте, особенно от МакДжофа, уникальная атмосферная манера которого особенно заметна на «The Dancer». Новый сингл «Fade to Grey» - гладкий танцевальный диско-хит. На второй стороне пластинки никаких особых неожиданностей, лишь новая порция если не новаторских, то уж точно остроумных номеров. «Malpaso Man» явилась бы отличным киносаундтреком, воспевая клинтиствудовский тип крутого ковбоя. Тексты вполне здравы, но никогда тусклы или бессмысленны. (...) Хорошо бы, чтоб «Visage» играли во всех правильных клубах и дискотеках, но вот только где такие найдешь?»
Альбом этот, наряду с «Vienna» от ULTRAVOX, представил собой наиболее четкий и адекватный манифест «новоромантического» движения. Отличие «Visage», правда, в том, что этот манифест был представлен с позиции более радикальной, более декадентской и эстетской. Все в этом альбоме акцентировано на европоцентризме музыки, на отторжении клише, выработанных рок-культурой Америки. Но, в то же время, VISAGE не описывали/воспевали основанные на научной фантастике апокалипсические сценарии - хотя звук их вполне соответствовал атмосфере научно-фантастических произведений, - они представили свое, декадентское видение Европы, это столь распространенное в тот период очарование мистикой урбанизма, холодным сиянием неоновых вывесок и блеском витрин, это совершенно особое настроение сочетания новой, обезличенной машинной цивилизации и уходящих в прошлое ценностей и культурных установок старой Европы. Это видение было весьма кинематографичным и многое брало из приемов киноиндустрии 20-40-х годов - отсюда и многочисленные яркие образы в песнях, будто специально придуманные для того, чтобы быть воплощенными затем на экране, и видеоклипы-минифильмы, и саундтрековые мотивы в музыке. И даже проскальзывавшие черты американской музыки были представлены именно в европейском прочтении - мюнхенское диско Джорджио Мородера, саундтреки Эннио Морриконе к спагетти-вестернам... Хотя восхищения этим «прекрасным новым миром» нет, скорее, наоборот, несмотря на очарование, в песнях частенько проскальзывают мотивы усталости, одиночества, истощенности, отчуждения. И синтезаторы, электронная музыка здесь не предмет для поклонения и обожествления, а данность, нечто само собой разумеющееся и потому уже не вызывающее сверхъестественного восторга.
Однако эта депрессивность отступает на второй план перед заразительностью и танцевальностью музыки - типично декадентский подход, ничто не может быть слишком важным и всепоглощающим, а в случае с «неоромантизмом» - ничто не может быть таким же важным, как танец. И неудивительно, что альбом отлично звучит как в спокойной домашней обстановке, так и на танцполе (даже сейчас!). Несколько вещей на обеих сторонах пластинки даже сведены спецэффектами, дабы создать впечатление одной протяженной композиции - так, на первой это «Visage / Blocks on Blocks / The Dancer», на второй же - «Malpaso Man / Mind of a Toy / Moon Over Moscow / Visa-Age». «Медляков» или «баллад» как таковых на альбоме нет, хотя темп варьируется от скоростного для более спокойного среднего, единственная по-настоящему медленная вещь - это закрывающая альбом наимрачнейшая инструменталка «The Steps», отлично смотревшаяся бы в саундтреке к какому-нибудь фильму ужасов или триллеру. Наиболее приподнятое настроение альбом демонстрирует в еще одной из аж трех содержащихся на нем безвокальных пьес с греющим сердце каждого русского названием «Moon Over Moscow», а также в двух вокальных вещах - одноименной гимнической, открывающей программу, и в ироничной «Malpaso Man», той самой будто из спагетти-вестерна. На альбоме нашлось место и для старенькой «Tar», которая была слегка (но не так уж радикально) перемикширована перед включением в альбом. Очень интересно звучит полная самоиронии «Visa-Age», повествующая о современных средствах передвижения, в которой на новаторский брейкбит-трек наложены резкие снтезаторные звучания и масса различных спецэффектов, вроде записи гудков парохода, шума аэропорта или свистуна-возницы, правящего свою повозку вдаль. Инструментальная «The Dancer» несколько выбивается из общей программы, будучи совершенно явно написана двумя своими авторами Иганом и Юром под впечатлением от своих рокерских экзерсисов - почти хард-роковые гитары, громовые барабаны, наступательный темп; разве что саксофон МакДжофа разрежает атмосферу. Альбомные версии синглов «Fade to Grey» и «Mind of a Toy» мало чем отличаются от их сингловых версий, будучи, фактически, лишь оригинальными вариантами их, a «Visage» удлинена секунд на пять.
Программа слушалась так легко и оказалась настолько цельной и убедительной, что альбом явился успехом не только (и не столько) коммерческим, сколько творческим, доказав всем критикам ансамбля, что «неоромантики» могут впечатлять, прежде всего, своими музыкальными талантами, а не портновскими дарованиями или изворотливостью в области имиджмейкерства.
Правда, была часть света, где на VISAGE никак не отреагировали (за исключением самых узких, ультрамодных кругов) - это, конечно, Северная Америка, прежде всего, США. Коммерческий успех там для таких европоцентристов, как VISAGE или ULTRAVOX, так и остался недосягаемым, хотя в нижние эшелоны чартов они все же пробились. Правда, вместо альбома под маркой «Visage» был в широкую продажу в США выпущен пятипесенный мини-альбом, имевший в себе танцевальные версии «We Move», «Frequency 7» и «Fade to Grey», а также альбомные «Tar» и «Blocks on Blocks». Эта пластинка заняла в американской альбомной «Tор-200» 178-е место. В танцевальных кругах отметились «Tar» и «Moon Over Moscow», вместе вышедшие в клубном разделе хит-парадов журнала «Billboard» 40-е место. Но американские критики в массе своей были настроены не менее скептично, нежели их британские коллеги - вот что писал, например, Роберт Кристгау: «Конечно же, они не «фашисты» - рокеры говорили так о диско, а теперь они аналогично отзываются и о синтезаторной музыке, так неужели же вы ожидали чего-то другого? Слава Богу, на ум приходит слово «скучный» - и вот его-то немного труднее опровергнуть. И даже невозможно было бы, если бы миленькие, парамилитаристские полотна электронного звука «Frequency 7» не были тем глянцевым попсом, о котором годами бредила клубная публика. Сомневаюсь, чтобы он удержал меня на танцполе. Или вывел на учебный плац».
Тем не менее, летом 1981-го Стив отправился за океан со своими двумя спутницами, Перри и Лоррейн, дабы отметиться на тамошнем телевидении и произвести сенсацию в клубных кругах. Естественно, если подворачивается случай, не понтануться такой человек не может, и наш Стрейндж прибыл на вечеринку в популярный нью-йоркский «Chase Park Club» на... верблюде, во главе пышной процессии: «Это была будто сцена из Феллини - карлики, фокусники, глотатели огня и тому подобное. Те, кто хорошо меня знают, понимают, что подобные вещи я делаю спонтанно, и если мне кажется, что это будет смотреться как надо, я не думаю о последствиях, хотя, возможно, и должен бы. Но все прошло отлично». Об этом событии долго писали все таблоиды, а репортаж о нем даже появился в новостях канала «NBC».
Но не все прошло отлично по возвращении. Мидж, человек скромный и не любящий скандального внимания к своей персоне или к своим проектам, был крайне раздражен поступком своего коллеги - он знал о планах Стива и пытался его отговорить, даже хотел сесть на «Конкорд», чтобы прилететь в Нью-Йорк и остановить его. По возвращении Стрейнджа VISAGE пережил свой первый серьезный кризис - Мидж повздорил со Стивом и всерьез собирался покинуть проект, парни не общались полторы недели. Но, по счастью, пока все обошлось.
Бесспорно, VISAGE оказались среди самых заметных команд сезона 1981-го. Впрочем, все это не очень радовало британскую прессу - по крайней мере, ту ее часть, которая придерживалась идеалов «традиционной музыки», гитарного рока. Мидж Юр говорил об их реакции: «Ооо, да они ненавидят нас. Им просто претит идея того, что откровенный позёр и кучка музыкантишек собираются и записывают пластинку, чтобы просто развлечься. Что-то вне группы делать необходимо. Нельзя всего себя посвящать чему-то одному. (...) Но пресса ненавидит этот проект, без разницы, хорош он или плох. Впрочем, меня это не волнует, вообще никак, пресса к этому не имеет никакого отношения. VISAGE вне зоны их досягаемости, поскольку его рекламируют «The Sun» и прочий таблоидный мусор - из-за Стива. А что говорит пресса - не важно (и как будто когда-либо было)».
Обладая харизматическим лидером-хамелеоном и талантливой авторской командой в лице Миджа Юра, Билли Карри и Дэйва Формулы, VISAGE какое-то время рассматривался в качестве вполне реального противовеса DURAN DURAN и SPANDAU BALLET. Звучание его своей атмосферностью и эфирностью больше подходило для танцевальных клубов, однако у названных соперников имелся мощный аргумент – привлекательная внешность мгновенно сделала их кумирами девушек своего поколения. К тому же, они имели возможность гастролировать, а вот VISAGE могли появляться только на ТВ, да и то лишь в лице Стива с танцорками. Полноценным турне мешала занятость музыкантов в других группах, и все это в известной степени ослабляло позиции ансамбля.
Тем не менее, первые пару лет VISAGE были среди самых заметных исполнителей на новой поп-сцене Британии. В промежутках между выпуском пластинок, за неимением концертной активности, реноме ансамбля поддерживалось многочисленными вечеринками и прочими акциями, которые организовывал постоянно менявший свой облик Стив, и которые неизменно оказывались в центре внимания «желтой прессы». «Это был бесконечный парад вечеринок. Приходили Роджер Тейлор, Фил Лайнотт, Роберт Палмер. Не только Роджер Тейлор, остальные участники QUEEN. DURAN DURAN, SPANDAU BALLET. Собирались в каком-нибудь шикарном доме, все в макияже, в костюмах, с подружками-красотками, и вечеринки затягивались как минимум на два дня...»
Одним из центров клубной жизни Лондона стал новый клуб, открытый Стивом и Расти летом 1981-го - «Club for Heroes». Расти, кстати, тоже активничал - ди-джействовал, открыл собственный пластиночный магазин «The Cage», специализировавшийся на арт-крыле «глэм-рока» и новой электронной музыке, особенно из Германии. Работал и в студии - так, на пару с Миджем продюсировал вышедший в апреле дебютный сингл французской модели Ронни, желавшей стать поп-звездой в Британии. Её Расти встретил во время одной из своих поездок в Париж: «Расти приехал на Рождество [1980-го] и мы говорили обо всем на свете - о музыке, имидже... И когда он уезжал, я просто не могла не поехать с ним, вскочила в уже отъезжающий поезд и уже через пару дней после прибытия в Англию мы начали записываться». Для сингла была выбрана чужая вещь - это была версия композиции американского фанк-музыканта Слая Стоуна, «If You Want Me to Stay», великолепно сыгранная в манере берлинского кабаре 30-х (что-то подобное мог бы на своих сольниках 70-х записать Брайан Ферри). На ударных играл Иган, на басу - Барри Адамсон, а на клавишных - Дэйв Формула (получился этакий «мини-VISAGE»), пела Ронни низким гибким сексуальным голосом, подражая Марлен Дитрих, и проявила себя хорошей исполнительницей. Журнал «The Face» посвятил Ронни целую статью и провозгласил сингл «одной из лучших электро-продукций этого года». К сожалению, публика сингл проигнорировала, а критики разнесли девушку в пух и прах, посчитав, что она желает просто добиться лёгкого успеха, скопировав певшую в сходной манере и популярную тогда Грейс Джонс. И от этой инвективы ей так и не удалось отбиться...
Кроме Ронни, Иган ещё поработал над несколькими проектами, по иронии судьбы многие из них опять были французскими - так, Расти изготовил обновлённую версию французской танцевальной классики «Burundi Black» (композиция, построенная вокруг бурундийского бита, была очень популярна на танцплощадках в начале 70-х), добавив ударных и немного электроники (сингл вышел в июле); а также сделал ремикс для двенадцатидюймовки сингла «Tender Force» группы SPACE (ага, той самой).
А будучи большим другом Миджа, принял участие в одном из его проектов - в переделке для издания на сингле песни вокалиста хард-роковой группы THIN LIZZY Фила Лайнотта «Yellow Pearl», для коей отыграл на ударных. Первый раз песня вышла на сингле в марте и успехом особенным не пользовалась, однако в конце года её выбрали на роль новой заставки для популярнейшего телешоу «Top of the Pops» (причём в основном именно придуманный Расти громовой барабанный бой), песня была чуть-чуть урезана в хронометраже, выпущена на сингле во второй раз и в начале 1982-го вышла на 14-е место британского хит-парада.
Тем временем, пока Стив купался в лучах внимания публики, остальные музыканты VISAGE под руководством Миджа собрались в конце года в лондонской студии «Mayfair» и в течение шести недель записывали новую порцию материала VISAGE, уже ко второму альбому. Из авторской команды выпал Джон МакДжоф, который после распада MAGAZINE сначала поучаствовал в записи последних альбомов группы Билли Айдола GENERATION X («Kiss Me Deadly») и ещё одной известной панк-команды THE SKIDS («Joy»), а затем присоединился к SIOUXSIE AND THE BANSHEES («Стив посоветовал мне на встречу с Сюкси одеться во все черное»). Во время записи нового альбома его новая группа гастролировала по Испании - Джон: «Расти хотел, чтобы я на какой-то песне сыграл гитарное соло, но у меня свободного времени был только один день и за это время я никак не мог слетать домой и вернуться обратно. Расти такими вещами не смутить, и он даже пытался организовать спутниковую связь между Мадридом и Лондоном, чтобы только я смог сыграть это соло. Я думаю, вы не сильно удивитесь, узнав, что ничего не вышло, но я очень жалел, что не смог поучаствовать в записи «The Anvil».
Много позже МакДжоф вспоминал о своём участии в VISAGE так: «Немного напоминало шутку, но мы все заработали кучу денег».
VISAGE удалось закрепить и развить свой успех. В марте 1982-го вышел второй альбом группы – «The Anvil», который приобрел успех даже больший, чем дебютник: поднялся до 6-й строки официальной диаграммы популярности в номинации альбомов в Британии (а «альтернативный» чарт продаж, публиковавшийся в газете «New Musical Express», дал ещё более высокий результат - 4-ю позицию), где был четыре месяца, обрел впоследствии «золото» и неплохо пошел в Европе (хотя былого сверхуспеха уже предсказуемо не было). Перед собой альбом запустил сильный хит-сингл «The Damned Don't Cry», ставший вторым по успешности британским хитом VISAGE - №11. Обе пластинки оформлял знаменитый дизайнер Питер Сэвилль при помощи не менее именитых модельера Энтони Прайса и «модного» фотографа Хельмута Ньютона - фотосессия прошла в самом известном парижском отеле «George VI Hotel». Причем с обложкой альбома произошла история - сначала Стив (очевидно, подражая Дэвиду Боуи) захотел оказаться запечатленным на ней в женском платье. Однако такое его намерение вызвало у Миджа удивление и последний выступил резко против. Сам Мидж так сказал об этом эпизоде в интервью «Record Mirror»: «Да ничего, в сущности, не произошло. Просто он как-то сказал, что хотел бы сфотографироваться в платье, а я просто ему ответил, что ничего у него не получится». В результате сошлись на том, что Стива увековечили «юношем бледным со взором горящим» в стильном кожаном костюме милитаристского покроя.
Лёгкий скандалец в прессе вызвало название альбома - ходили слухи, что это своего рода посвящение одному из самых известных нью-йоркских ахтунговых клубов, да ещё и садомазохистской направленности. Но так ли это, сказать сложно - Мидж вряд ли допустил бы до такого.
Интересно, что один из главных пресс-двигателей новых музыки и моды, журнал «The Face» обругал сингл и видео к нему (снова снятое Миджем Юром и Крисом Кроссом), явно вдохновленные знаменитым фильмом Лучино Висконти «The Damned».
Альбом явился логическим продолжением дебюта и развитием его тем. Отличие заключалось, в основном, в более приглаженном и где-то даже «глянцевом» характере звучания, что только сыграло на руку музыкантам, позволив им выдвинуть на первый план совершенно определенные элементы. Фактически здесь нет «юморных» песен (какими на «Visage» были «Malpaso Man» или «Moon Over Moscow» - Мидж сам назвал их «шуточным материалом») - за исключением, возможно, «Night Train», практически все они проникнуты драматическим настроением, атмосферой разочарованности, отстраненности, одиночества. Явно Стив видел успех и с оборотной его стороны - в «The Anvil (Night Club School)» он с отчаянием взирает на коммерциализовавшуюся «неоромантическую» сцену, выхолащивание её первоначального духа, в «Look What They've Done» и «Whispers» он жертва слухов и сплетен; это, бесспорно, предопределило смысл и остальных текстов песен. В «The Damned Don't Cry» Стив предстает одиноким путешественником, обреченным вечно скитаться в поисках несуществующего пристанища, в «Move up» и «Wild Life» он пытается забыться в танце, уйти от проблем и трудностей, слившись с мелодией и ритмом, тема «путешествия без места назначения» продолжается (с разным, правда, настроением) в «The Horseman» и «Night Train», «Again We Love» посвящена чувству, которое обретено только для того, чтобы быть потерянным... И всякий раз группе удается найти адекватную манеру подачи, не скатываясь в однообразие и монотонность - есть чисто электронные композиции, есть вещи, которые можно охарактеризовать как «электронный рок», есть вещи спокойные, умиротворяющие, есть темпераментно-танцевальные. Но все в альбоме подчинено одной цели - создать на протяжении программы одну единую атмосферу драматизма, напряженности, романтического надрыва; и прекрасно в эту атмосферу вписались такие не часто ранее использовавшиеся VISAGE элементы музыкального оформления, как женский бэк-вокал и саксофон (саксофонные пассажи вообще co временем стали распространены в музыке «неоромантиков», воспринимаясь как стильное, декадентское дополнение к «холодному» электронному звуку).
Практически концептуальный, альбом, по слухам, должен был стать саундтреком к одноименному кинофильму с многомиллионным бюджетом, однако эта многообещающая идея так никогда и не была претворена в жизнь...
Реакция критики, на сей раз, была несколько более благожелательной - отрицать высочайший класс музыки не мог никто, хотя не все соглашались принять VISAGE как данность. «Sounds»: «Слабости избежать не удалось. Некоторые песни исключительно хороши, но прочие - бесчувственное, перепродюсированное, бесхарактерное обойное диско». «The Face»: «Их новый альбом (названный в честь скандально известного нью-йоркского клуба), типично практичен. Он дает их аудитории то, чего она требует. (...) Музыка снова выстроена вокруг мощного электронного танцевального пульса, который сегодня столь же стар, сколь пригоден для клубов и вечеринок. Свои «экспериментальные» претензии они благоразумно свели в одну вещь, «Whispers», которую, по счастью, можно проигнорировать, ибо она последняя на диске. Больше особо добавить нечего. Порой песни оживлены духовой секцией и фанковым басом, но никого это особо не покоробит».
А вот хотя и длинный, но хороший отзыв журналиста Пола Тикелла из «New Musical Express»:
«В идеале роль денди имеет характер воинственный, и поэтому его однажды сравнили с солдатом и священником. Жесты денди, его озабоченность своим стилем должны отчуждать публику и отдалять его от семейных ценностей и от «нормального» общества. Так давайте же раз и навсегда забудем о Стиве Стрейндже как о денди - для этой роли он слишком традиционен, слишком озабочен экономическим статус кво и слишком стремится стать частью шикующих кругов международного высшего света.
Стрейндж мог бы стать его королем, но если когда-то в прошлом его страстное желание модничать в звездных кругах могло быть объектом иронического отношения с его же стороны (парень из Северного Уэльса, начавший свою карьеру третьесортным панком в THE MOORS MURDERERS, теперь приглашается на все космополитические вечеринки наряду со всеми прочими статусными социальными термитами), то теперь для этого слишком поздно, поскольку Стрейндж слишком преуспел - и в полном смысле этого слова - с VISAGE, студийными конгломератом, чей первый альбом, изданный в конце 1980-го, стал саундтреком для всех правильных (зачастую мифических) клубов и дискотек в 1981-м. Это был хрупкий, даже холодноватый звук (исчезающий во мраке), но отделаться от него было непросто, поскольку звук этот наполняла энергия, во многом благодаря четким, но неортодоксальным ритмам и гротеску электронных ударных Расти Игана, еще одной весьма ненавистной персоны.
Новый альбом - и с моей стороны будет большей наглостью произнести это, нежели с вашей услышать, - лучше первого. Он более профессионален, более танцевален, сподвигает выскочить на танцпол куда сильнее, нежели фанковые натяжки «Pelican West» от HAIRCUT 100. Если же сравнить Стрейнджа с его коллегами, этими «новыми романтиками», дававшими столько обещаний насчет «белой европейской танцевальной музыки» - что ж, он в этом деле опережает их всех, особенно то смехотворное предложение, каким является последняя пластинка SPANDAU.
Конечно, это во многом заслуга VISAGE как группы. Сейчас вам придется преодолеть еще больше предубеждений и забыть напыщенность Билли Карри и Миджа Юра на ULTRAVOX'овском «Rage in Eden», ибо в VISAGE их клавишные и гитарные инсценировки приятно кинематографичны и просты. «Спасибо» также стоит снова сказать этому самому Игану - и басисту Барри Адамсону, к которым присоединился еще один бывший участник MAGAZINE, клавишник Дэйв Формула.
На номере «Night Train», при помощи Гари Барнкаля на саксофоне, группа принимается за фанк, работая вокруг друг друга и возбуждая слушателя своим энтузиазмом. И даже если на других номерах музыканты играют более холодно, как, например, на «The Horseman» и «The Anvil (Night Club School)», то даже эти номера полны энергии и силы. Но энергичность всегда ограниченна: музыка «Move up» могла бы быть подвижной, но в ней нет вдохновения, больше похоже на... танец по необходимости.
«The Anvil» мог бы быть альбомом для дискотеки, но более всего ему хочется звучать в зеркальном зале. VISAGE приглашают к танцу и движению, но одновременно они до одержимости обеспокоены своим собственным отражением, эмоциями, поверхностность которых граничит с неврозом. Голос Стрейнджа является весьма заметной частью музыкальной палитры группы, но что это, как не сладкозвучный скулеж, способный выразить лишь пару эмоций и не обладающий почти никакой чувственностью? Достижение таких песен, как «Look What They've Done», «Again We Love» и, в меньшей степени, «The Damned Don't Cry» (недавний сингл и, возможно, худшая песня на пластинке), заключается лишь в превращении этой бессердечности в некую разновидность сентиментальности. «Whispers» тоже была бы среди них, если бы не склонялась к чисто фоновой музыке и плохим OMD.
«Wild Life» - вот тот номер, который пытается примирить танцевальные тенденции VISAGE с неврозом и игрушечной меланхолией их лидера. Но безуспешно: синтезаторы равнодушно рычат, а Стрейнджев манифест ночной жизни это заявление бумажного тигра, порезанного на изящные, нарядные куколки. Возможно, никто не обратит слишком большое внимание на провалившуюся попытку воплотить жестокость, Чувство, поскольку упаковка именно такова - и это означает сбор еще одной команды: «Прически от Олли, одежда от Энтони Прайса, оформление - Питер Сэвилль, фотографии - Хельмут Ньютон».
Я думал, что «Contort Yourself» - это самая подходящая музыка для садо-эротики Ньютона, но «The Anvil» подходит еще лучше. Вы требовали современного танца, что ж (и забудьте своих DAF, JAPAN и SIMPLE MINDS на «Virgin»'овской сборке «Methods of Dance»), вот он: ночные танцы марионеток, манекенов, кукол, клоунов и воображаемых существ из целлулоида. Все это немного мертвенно - звук трахающихся предметов ширпотреба, но этот шум может быть во много раз более возбуждающим («сексуальная привлекательность неорганического» - Уолтер Бенджамин), нежели звуки занимающихся тем же самым здоровых, жизнерадостных существ.
В общем, VISAGE это довольно соблазнительная зараза, череп под искусственной кожей. На данном альбоме они создали наиболее адекватную музыку сопровождения. Но сопровождения для чего? Думайте сами: скажу лишь, что если бы ROXY были движимы своей первоначальной эстетикой, то сейчас они работали бы именно в этой области - и их музыка была бы куда более натуральной и человечной».
Ну, и напоследок отзыв из журнала «Melody Maker»: «Превосходный альбом. Потенциально такой же актуальный и влиятельный в своем жанре, как «Dare!» от ТНЕ HUMAN LEAGUE».
Однако, несмотря на такой успех «Наковальни», у VISAGE начались проблемы с составом - неожиданный успех группы явно ударил Стиву в голову. «Все эти лимузины, полеты первым классом, лучшие комнаты в лучших отелях, лимузин у подъезда двадцать четыре часа в сутки, а первый чек, который ты получаешь, - на 250 тысяч фунтов стерлингов». Стрейндж стал вести себя все более вызывающе и уже в период записи «The Anvil» его отношения с главной движущей силой ансамбля, его творческим духом - с Миджем Юром - начали медленно, но верно портиться. «У меня «The Anvil» вызывает довольно смешанные чувства, потому что мы с Миджем не очень хорошо ладили. Время записей было не очень приятным. Когда мы делали альбом, то репетировали шесть недель и писали кучей весь материал, после чего записывали его. На мой взгляд, слишком много времени было проведено в студии, а потом еще при микшировании, поскольку ULTRAVOX в то время гастролировали».
Развязка случилась ближе к лету, когда пришла пора выпускать новый сингл VISAGE. Им должна была стать танцевальная вещь «Night Train», один из наиболее очевидных кандидатов на роль сингла в программе альбома. И для того, чтобы сделать ремикс песни, Иган и Стрейндж решили пригласить модного нью-йоркского ди-джея и танцевального продюсера Джона Люонго, работавшего ранее, среди прочих, с семьей Джексонов. Однако новая версия песни Миджа крайне не удовлетворила - «какой же это нах ремикс, когда звучит как на альбоме?» - и давать согласие на её выпуск синглом от отказался, возбудив между собой и Расти со Стивом трения. Кроме того, Иган начал интриговать, чтоб на пластинках VISAGE начиная с нового сингла было указано, что они «спродюсированный VISAGE», тогда как ранее на всех релизах группы стояло «спродюсировано Миджем Юром и VISAGE» (ибо именно Мидж руководил студийным процессом в группе). Юр, человек в этом отношении резкий и (как и все шотландцы) скуповатый, весьма раздражался от сих эгалитаристских поползновений.
В результате к лету обстановка в группе напряглась весьма отчётливо - «классическая ситуация, когда слишком много начальников» - и Мидж, имея в виду все дрязги и ссоры, решил, что проект в качестве площадки для плодотворного сотрудничества себя исчерпал и что ULTRAVOX отныне требуют всего внимания с его стороны, и заявил о выходе из состава VISAGE.
Позднее Мидж объяснял, что не соглашался с самой кандидатурой на роль сингла, он считал, что «Night Train» слишком очевидно ориентирована на моду: «На альбоме полно вещей, которые мне по-настоящему нравятся, но возникло чувство, что музыка становится всё более и более модной. Все вдруг стали говорить, а давайте пригласим духовую секцию, а пусть бас будет в фанк-манере, чтоб как у всех, - но ведь VISAGE уже обрели свой собственный стиль, и когда это происходит, это важнее, чем любая проходящая мода. Нельзя постоянно изменяться и подстраиваться, нужно развивать то, что ты создал, то, что ты имеешь».
Правда, Билли Карри пока ни с кем из коллег не конфликтовал, к тому же сильно сдружился с Дэйвом Формулой, и решил в составе проекта остаться. Стив же смотрел на ситуацию с оптимизмом: «То, что Мидж ушел, означает, что теперь нам придется работать много больше, возможно, даже искать новое музыкальное направление. Наверное, это к лучшему, сейчас в составе только один участник ULTRAVOX. Новый сингл был ремикширован Джоном Люонго, и мой вокал вы слышите, вообще-то говоря, в первый раз, он звучит куда чище!»
Но, по всеобщему нынешнему мнению, с Миджем-то и ушел от нашего Стивушки успех. Однако ушел он не сразу - даже наоборот, «Night Train» стал пятым по счету хитом ансамбля, когда в июне поднялся до представительной 12-й строчки списка британских топ-синглов. В первый раз в своей истории группа появилась на популярнейшем музыкальном телешоу «Tор of the Pops» «во плоти» - Мидж Юр откомментировал это явление следующим образом: «Так забавно! На самом деле, больше было похоже на демонстрацию очередной коллекции Энтони Прайса, нежели на собственно VISAGE».
Примерно в это же время в Японии были выпущены аж два эксклюзивных сингла VISAGE. Дело в том, что японская компания «TDK» снимала очередные рекламные ролики для своих видеокассет и для участия в них пригласила Стива (он не отказался), а в качестве звукового фона использовала песни с последнего альбома VISAGE. По тамошней традиции, эти песни вышли на синглах - ими стали «Night Train» и специальная отредактированная версия «Whispers» (последний является одним из самых раритетных релизов в дискографии группы). Собственно, это был традиционный способ обретения коммерческого успеха в Стране Восходящего Солнца - к примеру, в свое время ULTRAVOX получили свой первый «золотой диск» за песню «New Europeans», которую японцы сначала использовали в рекламе виски, а потом издали отдельной пластинкой.
Вообще, продукция VISAGE пользовалась большим спросом, и вот одна из самых известных «независимых» фирм грамзаписи, «Stiff Records» где-то откопала пленку с самой первой записью проекта, «In the Year 2525». И как раз в июне собиралась выпустить ее отдельной пластинкой - однако Стиву удалось предотвратить такой исход дела, запретив распространение этой записи. Так он поступил потому, что хотел быть вовлечен в работу над релизом, а у него никто ничего не спросил.
Кроме того, весной им была записана кавер-версия старой песни «The Lady is a Tramp» - дуэт с уже упоминавшейся Ронни. «Мне она казалась великолепной, - вспоминал позже Стив, - но многим она казалась всего лишь копией Грейс Джонс. Её, на мой взгляд, серьёзно помешало её поведение. Она была такой типичной парижанкой, очень заносчивой - хотя на самом деле была очень мила». Продюсировал песню небезызвестный Пит Тауншенд из THE WHO, у которого в то время как раз были проблемы с героином - и Стив признавался, что в то время начал более близко «дружить» с этим мерзким препаратом...
К планировавшемуся синглу было снято видео - и, так как Ронни строила свою рекламу на «мужском» имидже (брючные костюмы и т.п.), то Стив должен был исполнить в клипе женскую роль... Пришлось Стиву щеголять в специально к случаю пошитом платье от Энтони Прайса (что у нашего героя отрицательных эмоций отнюдь не вызвало). Однако «Polydor» (выпускавшая и VISAGE, и Ронни) по какой-то причине так, к сожалению, пластинкой и не разродилась.
Да, нужно еще упомянуть, что впервые в истории группы «Night Train» был издан и в качестве «picture disc» - «иллюстрированного сингла». Материалом для него стали фотографии Стива, сделанные в парижском клубе «Le palace» во время устроенной Стрейнджем демонстрации коллекций его любимых британских дизайнеров одежды. Это шоу было заснято несколькими телеканалами для дальнейшего показа во Франции и Германии.
«Picture disc»'ом был сопровожден и первый сингл ансамбля, записанный без участия Миджа Юра (зато снова с Люонго) - гедонистический «Pleasure Boys», который вышел в октябре 1982-го. Этот сингл представил последний из череды ярких, типично декадентски-эстетских образов, которые VISAGE явили нам через свои синглы: одинокий европейский путешественник в «Fade to Grey» (образ, полтора года спустя повторённый в «Night Train»), некогда любимая, но теперь разонравившаяся и выброшенная игрушка в «Mind of a Toy», модник, одновременно и задающий новые правила моды, и порабощенный ею, в «Visage», вечный путешественник, неспособный сбросить свою маску одиночества и бесстрастности, в «The Damned Don't Cry». И вот новый образ - искатель удовольствий, сибарит, - и одновременно будто заявление в свою защиту от нападок прессы и недоброжелателей: «Поставьте себя на мое место, поживите моей жизнью - и тогда посмотрим, что вы скажете».
К сожалению, публике, видимо, не очень хотелось ставить себя на место Стива, да и такое слишком откровенное позиционирование себя как человека, живущего в роскоши и развлечениях, сыграло со Стивом злую шутку - все-таки экономическое положение Британии в тот период было крайне незавидным: экономический спад, огромная безработица, да еще и массовые шахтерские забастовки, а тут т-щ выпускает песню, в которой описывает, как это трудно - с каждым своим появлением в свете создавать себе новый, все более экстравагантный образ!
И вот, впервые за почти полные два года, случилась у музыкантов осечка, сингл не сумел войти в британскую «Тор-40», остановившись совсем близко от неё, на 44-й позиции, более того, удерживался в чартах всего месяц вместо традиционных со времён «Fade to Grey» двух-трех. Не помогло ни то, что музыканты практически полным составом (Стрейндж, Иган, Карри, Формула, саксофонист Гарри Барнакль, а на бэк-вокале - ЭлЭй Ричардс, раньше выступавшая в труппе SHOCK, а теперь - в проекте PLEASURE AND THE BEAT) представили его (и ещё песню «The Anvil») на только что запущенном, но уже успевшем обрести большую популярность телешоу «The Tube» канала «Channel 4»
Visage на The Tube
ни экстравагантный черно-белый видеоклип, снятый еще одним известным в 80-е выдумщиком, Тимом Поупом, под влиянием знаменитого в 50-е фильма «Wild Ones» (того самого с Марлоном Брандо в главной роли). Впрочем, песня на удивление хорошо пошла на американских дискотеках - больше того, в чёрных хип-хоп-клубах Нью-Йорка редкие композиции белых исполнителей имели схожий уровень популярности - в тех кругах «Pleasure Boys» вообще стала настоящей классикой, особенно ее удлиненный танцевальный микс, в котором прослеживаются многие элементы еще даже не начавшего формироваться как самостоятельное направление эйсид-хауса!
А для любителей всяких мелких подробностей можно ещё упомянуть, что часть ритм-трека песни много позже, в 1991-м, появилась в композиции «Asian Dream», вошедшей в альбом «To gen kyo» японского электронного проекта LOGIC SYSTEM.
Примерно в ту же осень предполагалось выпустить на сингле ремикшированную немецкоязычную версию титульной вещи альбома «The Anvil», названную «Der аmboss». Немецкий текст к ней написал Франц Аумюллер, участник электронной группы ROBOTERWERKE. Был издан промо-вариант пластинки, однако дальше этого дело не пошло, а жаль - «тевтонская» версия звучит весьма неплохо, холодный немецкий вокал Стива отлично соответствует cырой и резкой атмосфере музыкального сопровождения.
Расти Иган, как и все остальные музыканты VISAGE, проводил в 1982-м время и вне группы - так, он в качестве сессионного ударника участвовал в записи сольного альбома клавишника французской группы SPACE Роланда Романелли - диск назывался «Connecting Flight», а на одноименном сингле с него («Connecting Flight» / «Chain Reaction») Расти даже выступил в качестве соавтора.
1983-й стал для ансамбля периодом, если можно так выразиться, комы – записи нового материала хоть и шли, но как-то спорадически (несколько новых композиций было представлено на радиошоу ди-джея «BBC Radio 1» Дэвида «Кида» Дженсена летом того года), да и не всегда гладко. Так, на раннем этапе сессий в результате конфликта Игана и Карри по поводу фундаментального вопроса о программировании секвенсоров Билли спал с «Лица», решивши тоже сконцентрироваться на ULTRAVOX. Затем, вслед за товарищем, состав покидает Формула, которого сменяет басист Стив Барнакль, брат ставшего постоянным участником группы Гари. Пришел в состав и гитарист Энди Барнетт. Еще в студийной работе парням помогал Джонатон Джезалик, оператор компьютера «Fairlight», в этом качестве поработавший с половиной «восьмидесятников», а затем ставший одним из THE ART OF NOISE.
Он же помог Расти с записью его дебютного сольного сингла - инструментального «The Twilight Zone», который вышел на фирме «WEA Records» осенью 1983-го. А кроме того, Иган снова посотрудничал с Аумюллером - проект последнего, 4D - THE 4TH DIMENSION, явился одним из первых в Германии экспериментов с сэмплерной технологией, однако ни одна фирма не осмелилась выпустить получившийся материал. Тогда Франц показал эти записи Игану, Расти отвез их в Нью-Йорк, к Африке Бамбаата, легендарному негритянскому ди-джею и пионеру почти всех современных чёрных жанров, от электро до рэпа, и уже Африка использовал эти записи в своём новаторском альбоме «Timezone: Тhe Wildstyle».
Тем временем, вся активность VISAGE на пластиночном рынке свелась к изданию диска «Fade to Grey – The Singles Collection» с подборкой малых релизов за отчетный период 1979-1982. Это был самый полный на тот момент обзор недолгого творческого пути ансамбля, охвативший всех их синглы («Fade to Grey» была почему-то представлена в британской танцевальной версии) и несколько не столь известных вещей. Некоторые были представлены в обновленных версиях - например, «The Damned Don't Cry» (этот вариант был особенно радикальным - к прошлогодней сингловой версии были добавлены целых 10 секунд!), «Wе Move» и стародавний раритет «In the Year 2525», обретший гладкое, глянцевое электропопсовое звучание и, как следствие, хитовый потенциал.
Сборник ещё имел успех, заняв в октябре 38-е место в британских чартах, где пробыл три месяца; одновременно с ним на кассете был издан аналогичный по составу, но радикально отличный по содержанию сборник «Fade to Grey - Dance Mix Album», на котором были собраны, как нетрудно догадаться, танцевальные ремиксы песен, перетекающие друг в друга в режиме «нон-стоп». Этот релиз интересен также тем, что представил несколько эксклюзивных вещиц, вроде оригинальных версий «In the Year 2525» и «Tar», а также дополнительной версии «Der ambross», очередного ремикса «The Anvil» и специального кассетного микса «Night Train».
Отзыв «Melody Maker» был еще ничего: «VISAGE совсем не так плохи, как все их помнят. Если, конечно, их кто-нибудь вообще помнит». Но вот остальная пресса разнесла диск в пух и прах - вот «Sounds»: «VISAGE воплотили собой уродливую, разъедающую, коллективную ментальность - полную противоположность их же намеренно туманному манифесту... Этот ретроспективный альбом представляет их столь же привлекательными, как кучка красноносых клоунов, проливших свою единственную слезу на пути в банк». Остальные мнения были не лучше и вообще, репутация ансамбля уже тогда была практически на мели.
Объяснялось такое небойкое продвижение дел проблемой с менеджментом группы - компанией «Morrion-O'Donnel». VISAGE собрались уйти от них, но, как всегда, такие дела гладко в шоу-бизнесе не делаются и расставание было долгим (и не особенно дружелюбным). Естественно, выпускать что-либо в этот период было никак невозможно, хотя в письме членам фан-клуба группы весной 1983-го музыканты извещали, что выпустят новый сингл в течение месяца. Новое письмо в январе 1984-го извещало о выпуске пластинок весной того же года. Однако проблемы удалось решить только к лету. Кстати, именно из-за проблем с менеджментом был положен в долгий ящик (и так и не вынут из него) проект с фильмом «The Anvil».
Для справки стоит упомянуть, что менеджментом группы отныне занялась компания «Metropolis Productions», возглавлявшаяся Жаном-Филиппом Илиеско - более известным в качестве продюсера группы SPACE.
Впрочем, Стива занимали не только вопросы деятельности его группы. Ещё в самом начале 1982-го он закрыл свой «Club for Heroes», но только для того, чтобы тем же летом открыть на пару с Расти на месте недостроенного театра (и бывшего концертного зала «The Music Machine»), что в престижном районе Камден, новый клуб с типично скромным названием «The Palace». Вывеска на входе гордо провозглашала: «Клуб, созданный людьми для людей». На сей раз, нужно заметить, клуб мог вместить две с половиной тыщи голов, так что толчеи, как в «Billy's» или в «Блице», уже, хвала небесам, не было.
«Camden Palace» планировался клубом по американскому образцу - а конкретнее, примером служила ленедарная нью-йоркская дискотека конца 1970-х «Studio 54». Световое оформление, звукосистема, внутреннее оформление помещения - всё было по высшему разряду, по последнему слову техники, многие в скором времени ставшие традиционными для клубов «фишки» были впервые опробованы именно там.
Не оказаться хитом у публики клуб, видимо, не мог - и вскоре «Camden Palace» стал чем-то вроде «Блица» для новой генерации поп-звезд. Каждый, кто имел большое или даже не очень большое влияние в шоу-бизнесе того времени, рано или поздно (скорее, рано) появлялся в новом клубе Стрейнджа и Игана. Даже Мидж Юр, и тот говорил следующее: «Я, вообще-то, не очень люблю клубиться, больше работаю, но когда собираюсь куда-нибудь, то всегда иду в клубы Расти и Стива; там ни внутри, ни снаружи никогда не вляпаешься в неприятности, и там постоянно есть кто-нибудь, кого я знаю». Более того, ULTRAVOX были в числе групп, выступавших в клубе в ночь открытия.
«Камденовская» дискотека, где заправлял всё тот же Расти (который сказал о музыке примерно так: «Она должна быть танцевальной, но не обязательно диско»), была непременной для посещения всей «золотой молодежью» Лондона и даже только-только приехавшими в британскую столицу молодыми людьми. Порой различные исполнители даже специально предоставляли Расти какие-то свои записи - THE THOMPSON TWINS принесли «In the Name of Love», давшую старт самому успешному периоду их деятельности как группы, от YES пришёл их хит-возвращение «Owner of a Lonely Heart»...
Клуб выпускал собственный журнал, его помещение регулярно забивали до отказа ярчайшие представители поп-элиты и богемы, Стив не менее регулярно появлялся на страницах прессы, выступал на различных европейских телешоу, блистал в своем клубе, короче, всячески процветал. Не удивительно, что вера нашего Стива в то, что каждое его шевеление пальцем является событием, не только осталась, но всё укреплялась и росла.
Тем временем, к 1984-му ситуация в музыкальном мире изменилась. Игры в вычурные костюмы и моды уже не муссировалась на страницах музыкальной прессы Британии, на гребень успеха поднялись такие группы, как CULTURE CLUB, THOMPSON TWINS, DURAN DURAN и другие, очень многие герои начала 80-х ушли со сцены, а синтипоп в чистом его виде с успехом исполняли, пожалуй, только ULTRAVOX. VISAGE очень неосторожно обращались со своим непрочным успехом – в течение года и десяти месяцев они не выпустили ни одного сингла! Вполне естественно, что публика предпочла забыть экс-фаворитов и переключилась на более расторопных персонажей.
Продолжать эксплуатировать ставшую уже ругательной «неоромантику» в звучании было бесперспективно, все-таки Стив и компания жили не в башне из слоновой кости. За успех бороться стало исключительно тяжело, необходимы были новая музыка, новые смелые решения. Тогда Стив решился на радикальные шаги - прежде всего, он оставил свое руководство «The Camden Palace» и полностью сконцентрировался на VISAGE. Новый альбом был готов уже в начале года, но из-за многочисленных проволочек первый релиз с него, сингл «Love Glove», появился лишь в конце августа 1984-го, подкрепленный снятым в Париже видеоклипом. Уже по одному этому синглу было заметно, что музыкальная направленность ансамбля претерпела радикальные перемены - звук оказался стопроцентно мейнстримовым, более дискотечно-танцевальным, текст более приземлённым, вокал выдвинулся на первый план. Не сказать, чтобы все ждали нового продукта VISAGE с затаенным дыханием, но все же песня стала танцевальным хитом, правда, на её коммерческой судьбе это мало отразилось, сингл только на три недели попал в британскую сотню синглов, где достиг самой низкой в чартовой карьере ансамбля позиции - 54-й. Надо сказать, сама по себе песня была довольно «проходной» и блёкла по сравнению с предыдущими релизами. Многие фанаты напряглись, альбом ожидался «с сюрпризом».
Собственно, оправдались худшие ожидания - вышедший в сентябре диск, названный «Beat Boy», ознаменовал собой радикальный поворот в творчестве VISAGE. В прошлом остались пышные синтезаторные аранжировки, вообще искусственные звучания оказались далеко на втором плане - на первый же вышли как-то плохо вяжущиеся с привычным образом ансамбля элементы «традиционной» музыки, притом американского образца: живая ритм-секция, гитары, духовые. Поп-рок, за который принялись «визажисты», был по традиции хорошо сыгран - к игре музыкантов претензий не возникало никогда, - но вот сам по себе оказался на удивление никаким. Прежде всего, сразу бросались в глаза (уши) недостатки Стива как вокалиста - прежнее, мрачное и чарующее электронное звучание очень органично вбирало в себя его плоский безэмоциональный вокал, на подобном же откровенно коммерческом материале пение «короля новой романтики», даже спрыснутое женскими подпевками, выглядело лишь еще одним минусом наряду с прочими недостатками. Коими были в лучшем случае наивные, а в худшем откровенно слабые и смехотворные тексты того же Стрейнджа (все-таки раньше положение спасало то, что за такими вещами следили другие музыканты, прежде всего, Юр, оставшись же наедине с ручкой и бумагой, Стив, как говорится, нагородил огород), хотя, как писали журналисты, «качество лирики сохранилось - ни одной реальной жестокости, ни одного настоящего удовольствия, ни серьезности, ни страсти, ни грязи или дерьма, ни «бури и натиска». Плюс мелодическая неизобретательность и монотонность композиций и их неоправданная затянутость (подавляющее большинство вещей можно было бы урезать вдвое без особого ущерба для содержания).
Грубоватый металлический звук гитары оказался самым большим сюрпризом для поклонников - это уж было совсем как-то... Надо сказать, он был ещё неплох в чисто танцевальных композициях, вроде приличной «Beat Boy» (индустриальной как по звучанию, так и по тексту) или «The Promise», но, по большому счету, и диссонировал с привычным имиджем группы, и ничего не добавлял самим по себе неинтересным песням.
Нет, конечно, исключительно плохой пластинка не была - можно, помимо «Beat Boy», отметить длиннющее амбиентно-электронное вступление к «Can You Hear Me?» (но не саму песню), явно оставшееся от ранних сессий, или лучшую вещь пластинки «Yesterday's Shadow», грустную протяженную композицию, вполне вписавшуюся бы (при правильном подходе) в материал эпохи «The Anvil». Исключительно хорошо звучал и инструментальный би-сайд к синглу «Love Glove» - «She's a Machine».
Вот, пожалуй, и все. Остальные вещи были разной степени скучности, хотя ни одна по убогости не может сравниться с бесконечной «Only the Good (Die Young)», ровно половину звучания которой составляет повторение на одной ноте фразы, давшей «песне» название, под среднетемповый монотон. По иронии судьбы это единственная композиция диска, в многочисленном соавторстве которой замечен Билли Карри.
Такой резкий финт в звучании был расценен стремительно сокращавшимся лагерем поклонников ансамбля как ересь - больше двух лет они не слышали от своих любимцев ничего нового (не считая сборников), когда же они (любимцы) выпустили новый материал, то он (материал) оказался форменным предательством основ и осквернением идеалов. Естественно, реакция их на «Beat Boy» была резко отрицательной - альбом провалился мизерабельно, продержавшись в чартах лишь пару недель, а лучшей позицией, которой он добился, была дебютная 79-я. Не вызвала особого интереса и кассета с танцевальными миксами песен альбома, на которой они оказались еще более удлинены (хотя, вроде бы, куда уж больше). При этом, имидж Стива, запечатленный в оформлении альбома, был во много раз более гламурным и ярким, чем ранее. И куда более феминным - Стив напоминал даму, переборщившую с косметикой и укладкой прически; но в атмосфере 1984-го он в этой косметике, безумных прическах и не менее странных одеждах с кучей бижутерии выглядел уже, по правде сказать, немного вульгарно.
Вряд ли музыканты учитывали такой поворот событий, как негативная реакция публики на их продукт, ведь планы у них были (по меркам VISAGE) наполеоновские - предполагалось организовать мировое турне группы! Что, учитывая чисто студийный профиль ансамбля, могло стать если не сенсацией, то каким-никаким, а событием - ведь Стив намеревался перевести группу в режим концертирующего состава. Правда, в свете провала альбома и его титульной вещи, изданной вторым синглом (в основном, интересным обилием ремиксов на нее), эти планы рухнули, но несколько раз музыканты все-таки на публике появились - в составе Стрейндж, Иган, братья Барнакли, гитарист Энди Барнетт да пара бэк-вокалисток смогли принять участие в поп-фестивале в швейцарском городке Монтре, а кроме того, снова выступили на шоу ди-джея «Radio 1» Дэвида Дженсена, на котором им аккомпанировал Маллиган - клавишник ещё одной уходящей в прошлое группы, бирмингемской «нововолновой» FASHION.
Таким образом, стилистический эксперимент Стива и компании был публикой отвергнут. При этом стоит отметить - несмотря на всю слабость диска, материал его в ретроспекции может служить доказательством того, что Стив не утерял нюх на новейшие модные течения и мог предугадывать их. С течением времени, с 1985-го и далее, исполнявшие синтипоп или электрифицированную попсу артисты вдруг начали интенсифицировать свое звучание, накладывая на танцевальный ритм мощные риффы рок-гитары, а то и вообще съехали в рок. Да и ULTRAVOX на своем последнем альбоме «U-Vox» в 1986-м сделали нечто похожее на «Beat Boy» (правда, с куда более приличным результатом). Принимая что во внимание, можно сделать вывод, что Стрейндж и компания просто предвосхитили развитие тогдашних модных тенденций и публика их столь же просто не поняла.
Значение это, впрочем, имело небольшое - коммерческий крах альбома предопределил будущее проекта, деятельность которого вскоре сошла на нет. Правда, навряд ли известие это стало шоком для публики – ведь команду, в 1981-м считавшуюся одной из ведущих, к 1985-му уже мало кто помнил...
