(ECM, Avant-Garde Jazz, Modern Creative, Free Improvisation) Tomasz Stanko - From The Green Hill - 1999, FLAC (image+.cue), lossless

From the Green Hill is Tomasz Stanko's ECM follow-up to the deservedly acclaimed Litania - The Music of Kryzsztof Komeda. The Polish composer and trumpeter (and former Komeda sideman) teams up with countrywoman Michelle Makarski, ECM stalwarts saxophonist John Surman, bandoneon king Dino Saluzzi, drum god Jon Christensen, and bassist Anders Jormin. The set is comprised mainly of Stanko originals, but there are also compositions by Surman, and two by Komeda, including "Litania." This chamber jazz sextet draws heavily on European jazz influences naturally, but also from Eastern Europe's folk traditions. In this way, Komeda's influence is clearly felt throughout the recording, even on Surman's "Domino." But it is also fair to say that Stanko was there with Komeda at the beginning, and his devotion to the folk traditions of his region had an equally big impact on the late composer though both men were firmly committed to the jazz idiom as the only means of expression for their kind of music. Both men sought to identify the music their group played with their homeland and Eastern Europe. Interestingly, this notion brings out the international aspirations of each musician on the date. On "Litania," Saluzzi moves the interval enough to shift the melody to make it an Italian funeral song. With "Stone Ridge," that follows, Makarski opens Surman's piece with a wistful Hungarian lilt in her violin line, before Stanko's muted trumpet and Surman's bass clarinet wind around each other in a slower than slow counterpoint that brings in Saluzzi's bandoneon with the melody. It's an old modal-sounding piece, which is narrow in its dynamic range but rich in texture and nuance before it turns itself into a gypsy polka. Surman tries his hand at some Dave Tarras klezmer lines on the big clarinet, and the piece evolves again into a post-Miles jazz vamp. Christensen is without doubt the greatest drummer in ECM's regular stable -- yes, that includes Paul Motian. His style is one of the unobtrusive percussionists. He plays like crazy, elegantly weaving and sweeping through the band's changes and never once stutters or, as so many drummers are wont to do, draws any attention himself. His humility is truly remarkable for a percussionist of his caliber. On Stanko's "Love Theme From Farewell to Marie," a blues tune in A minor, Stanko plays with the rhythm section for a bit before Makarski weaves her way in a knot at a time, and Jormin creates a harmonic bond with her. When Saluzzi starts to fill out the changes, he shifts the architecture of the tune so that when Surman slips in, the tone and mode -- let alone the rhythm of these blues -- has become darker, deeper, and mellifluous in its timbral richness and harmonic elegance. Over 14 tunes, Tomasz Stanko reveals once again why he is a bandleader of great authority and integrity. This is an ensemble of powerful individuals and no less than three composers among them. Stanko's arrangements are carried out with equanimity and grace as well as precision and musicality. The result is an album that, while not as attention grabbing as Litania, is as musically inventive and challenging as its predecessor, and wholly more satisfying than most of what comes from Eastern Europe in the name of jazz at the end of the 20th century.

Этот человек узнаваем. Он бросается в глаза среди прохожих. Узнаваем и хриплый звук его словно надтреснутой трубы. Станько - личность фактурная и рельефная. Он Артист с большой буквы. Его путь - путь свободолюбивого трубача в той непростой Польше второй половины XX века, на долю которой выпали тяжелые испытания. И потому: его амплуа - недоверчивое одиночество. Один на один со своим страданием, один на один с болью, которая сквозит во всех его выступлениях. Оттого он глубоко лиричен и дух его болезненно обнажен. Он словно раненый, загнанный в угол, бездомный пес, и его труба то тихо скулит, то горделиво огрызается, защищая бесценные остатки свободы.
Но все это, равно как и мировое признание его композиторского и исполнительского таланта придет с годами, а начинал молодой трубач довольно традиционно для молодых европейских джазменов той поры, когда джаз был еще сугубо американским понятием и, прежде чем отправляться на поиски самого себя, требовалось научиться подражательству лучшим заокеанским образцам.
Томаш Станько (Tomasz Stanko) родился в польском городе Ржешов 11 июля 1942 года. Его отец по профессии был юристом, но при этом неплохо играл на скрипке. Мать Томека была учительницей. В 1948 году семья Станько перебирается в столицу соседнего воеводства - Краков. Когда Томеку было 16 лет, в Кракове выступал с концертом Дэйв Брубек. Юному Станько довелось побывать на том концерте, после чего ищущий себя юноша твердо решает заняться игрой на трубе. В следующем, 1959 году, он записывается в консерваторский класс профессора Л.Лютака. Посещая занятия и продолжая слушать джазовые пластинки, которые достаточно регулярно доходили до социалистической Польши, Томек увлекается музыкой Орнета Коулмена. Через три года, в 1962, он собирает свою первую группу "Джазовые Смельчаки", про которую два десятилетия спустя культовый немецкий продюсер Йоахим Эрнст Берендт напишет, что это была "первая группа в Европе, играющая фри джаз". Заметную роль в Jazz Darings сыграл Адам Макович, которого позже сменил Януш Муньяк.
В 1963 году на знаменитом Польском джазовом фестивале Джаз Джембори, Томаш Станько появляется в составе группы Кшиштофа Комеды. Сотрудничество с человеком, который дал фантастический живительный толчок всему Польскому джазу, продолжалось до конца 1967 года, когда Кшиштоф Комеда уехал в Лос Анджелес вслед за своим другом, режиссером Романом Поланским. Практически на всех записях Комеды той поры, которые ныне переизданы на CD, слышится и труба Томаша. Вместе со Збигневом Намысловским Томаш Станько участвовал в записи знаковой пластинки Кшиштофа Комеды "Astigmatic". Также в середине 60-х Станько сотрудничает с Квинтетом Анжея Чашковского, другого корифея Польского джаза. И уже в 1964 году читатели Польского журнала "Jazz" голосуют за него, как за лучшего трубача.
Наконец, в 1968 году, Томаш Станько собирает свою собственную группу. Так рождается знаменитый квинтет в составе: Томаш Станько - труба, Януш Муньяк - тенор саксофон, Збигнев Сейферт - альт саксофон, Бронислав Суханек - бас и Януш Стефански - барабаны. С самых первых выступлений квинтет очень хорошо принимается публикой и критиками. В том же году Станько называют "музыкантом десятилетия". В 1970 году квинтет записывает пластинку "Music For K.", 16-минутная заглавная композиция с которого посвящена памяти Кшиштофа Комеды, умершего в марте 1969. В 1971 году квинтет Томаша Станько много гастролирует по Европе. Его популярность возрастает лавинообразно. После выступления на фестивале "Джазовые Дни в Берлине"; квинтет срывает 10-минутную овацию стоя! Миновав пик популярности, но успев записать с квинтетом очень красивую пластинку "Purple Sun" (где Суханека на басу сменил Ханс Хартманн) Томаш Станько роспускает группу в 1973 году.
Помимо своего квинтета, Томаш сотрудничает с известным польским композитором Кшиштофом Пендерецким, а также с Доном Черри. В 1970 году он играет с Globe Unity Orchestra, позже выступает с Михалем Урбаньяком и Сту Мартином. В 1973 у Станько выходит пластинка с польской группой Novi Singers. В следующем году он на короткое время воссоединяется со своим давним другом - пианистом Адамом Маковичем.
В 1974 году зарождается плодотворный творческий союз с легендарным финским перкуссионистом Эдвардом Весалой. Они сотрудничают, хоть и с перерывами, целых 10 лет. Вместе с ними играл на саксофоне самобытный польский музыкант Томаш Шукальский. В 1974 году для компании Polskie Nagrania записывается великолепный альбом "TWET", который видимо не смог оставить равнодушным даже самого Манфреда Айхера из ЕСМ, ибо спустя год, в декабре 1975, на ЕСМ записывается второй альбом группы "Balladyna", затмивший первый. В следующем году квартет, уже в третий раз сменив басиста, записывает концертный альбом "Live at Remont". Затем Станько участвует в записи Весаловских сольников "Rodina" (1977), увидевшем свет в Финляндии, и "Satu" (1977), вышедшем на ЕСМ. В начале 80-х годов, этими неподражаемыми музыкантами создаются работы: "Heavy Life" (с Чико Фримэном и Джеймсом Споулдингом) и "Neitsytmatka". А в 1983 в составе Edvard Vesala Trio, Станько принимает участие в записи "Bad Luck, Good Luck", последней их совместной работе.
1978 год ознаменовался возвращением Станько, как лидера собственного квартета. Записана пластинка "Almost Green". Кроме того, его фамилия замечена на конверте дебютной пластинки группы Ossian (позже Osjan). В 1982 году появляется великолепная работа с "никаким" названием "Music 81". Зато длинные композиции с альбома названы вполне поэтично (в духе Майлса Дэвиса середины 70-х): Alusta, Daada, Ahuha... В том же году Станько вновь появляется в Осло, в студии Talent, где с его участием записывается альбом Гэри Пикока "Voice from the Past - Paradigm" для ЕСМ.
Конец 70-х и 80-е годы демонстрируют высокую творческую активность музыканта. Он не только увлечен собственными проектами, но и успевает выступать и записываться с пианистами Славомиром Кулповичем и Анжеем Курылевичем, в группах Джека ДеДжоннета и Сесила Тэйлора. В эти годы Томаш Станько ярко выступает соло и дуэтом, пытается экспериментировать с электронной музыкой. Он продолжает участвовать во всевозможных джазовых фестивалях, от родного варшавского Джембори до легендарного Монтрё Джаз Фестивал, где в 1987 году выступил со своей группой Freelectronic. Кроме того, он выступил и в Индии, где был очень вдохновлен экспериментами индийских музыкантов, привносящих в джазовую музыку национальный колорит.
90-е годы прежде всего ознаменовались для Томаша Станько возвращением в лоно ЕСМ. Сначала он объединяется с Арильдом Андерсеном и Йоном Кристенсеном, с которыми в октябре 1991 записывает в Польше сильную студийную пластинку "Bluish". На этом лирическом диске по-новому зазвучала старая, еще индийского периода 1980 года, композиция Томаша Станько Daada, а также замечена двухчастная пьеса If You Look Far Enough Арильда Андерсена. Это название всплывет два года спустя на обложке его новой сольной работы для ЕСМ. В том же 1993 году, польская компания GOWI выпускает новую работу Станько "Bosonossa and Other Ballads". На этот раз в квартет Томаша Станько входят другие ЕСМовцы: Бобо Стенсон - фортепиано, Андерс Йормин - бас и Тони Оксли - барабаны. Вполне естественно, что два последующих альбом квартета были изданы на ЕСМ. Это "Matka Joanna" 1995 и потрясающая своей неизбывной энергетической простотой "Leosia" 1997, отмеченная короной Penguin Jazz Guide.
Вероятно, наиболее значительной работой вернувшегося на ЕСМ Станько, является трибьют Кшиштофу Комеде "Litania", вышедший в 1997 году. Это не первый трибьют Комеде знаменитого трубача - вспомним яркую коллективную работу 1972 года "We'll Remember Komeda", где помимо Томаша Станько, задействованы такие известные музыканты, как Михал Урбаньяк, вокалистка Уршула Дудзяк и гитарист Атилла Золлер. Но это очень разные работы, и, если ранняя содержала пусть и очень интересные, но все же вполне ожидаемые арранжировки Комедовых композиций, то "Litania" - это словно итог всей жизни, музыка переосмысленная заново от самых своих корней. И не случаен выбор источника, ведь именно Комеду Станько называет основным из своих учителей.
Помимо успешного сотрудничества с ЕСМ, Томаш Станько увлекается сочинением музыки для театра и кино. Его хрипловатая trabka ("труба" по-польски) звучит в таких фильмах, как "Farewell to Maria" и "Egzekutor", и в театральных постановках "C.O.C.X.", "Balladyna", "Roberto Zucco" и других. В 2000 году по опросам польского журнала Jazz Forum, Станько вновь признан музыкантом десятилетия, этих непростых 90-х.
В 1999 на ЕСМ выходит "From the Green Hill" - причудливая вязь славянских народных мелодий и танцев, выведенных методом коллективной импровизации. Следующая работа "Soul of Things" 2002 года совсем другая. Альбом словно симфонический. Многочастная композиция развертыватеся будто сама судьба. Музыка печальна и подчас даже монументальна, и ее обнаженный лиризм словно окутывает мозг слушателя новой нервной тканью, чувствительность которой удивляет своей утонченностью.
Сам Станько как-то говорил про джаз: "Джаз родился из боли. Боль красива. Жизнь имеет две стороны: свет и тьму. Я думаю, мы на той, другой, стороне. Наполненной болью. Страдание всегда величайше вдохновляло меня".
(Дмитрий Сенчаков)