Толстая Елена - Сын погибели (вторая книга романа-дилогии "Ленька Пантелеев") [Герасимов Вячеслав, 2011 г., 128 kbps, MP3]

Писать книгу о таких мифологизированных персонажах, как Ленька Пантелеев, – задача одновременно увлекательная и опасная. Увлекательная – потому что сама эпоха (начало 20-ых годов прошлого века) закручивает такие сюжеты и подбрасывает столь колоритные типажи, что, кажется, не нужно даже и авторскую фантазию включать... С другой стороны, ввиду ограниченности и противоречивости сведений о Пантелееве, и «включив» все же авторскую фантазию, можно с легкостью сочинить поверхностный и неправдоподобный сериал вроде тех, какими «балует» своего зрителя Первый канал российского ТВ.

Свой роман Хаецкая построила на двух принципиальных, крайне важных, темах. Первая тема – несоответствие главного героя романа требованиям и условиям внезапно поменявшегося времени. «Время поменялось, а ты остался на месте... Не поспел ты за временем, Ленька...», – объясняет Леньке его увольнение из «органов» видавший виды уголовник «старого закала» Белов. Получается история довольно типичная для начала двадцатых. О героях, оказавшихся лишними в новой, изменившейся эпохе, разошедшихся со свои временем, писали и Алексей Толстой (в ставшем классическим рассказе "Гадюка"), и Юрий Трифонов (в недооцененном романе "Старик"). Хаецкая не добавляет к сказанному старшими коллегами-писателями ничего нового. Ее Пантелеев – стихийный поборник социальной справедливости. Он не может понять, почему через пять лет после победы пролетарской революции вновь случается чудовищное расслоение в обществе: одни (ответственные совпартработники и буржуи-нэпманы) беззастенчиво жиреют, в то время как другие буквально пухнут от голода...

Другая, принципиальная, сюжетообразующая тема романа – всеобщее актерство. Все основные персонажи «Пантелеева» примеряют на себя чужие маски, пытаются сочинить себе новую судьбу. Приехавшая в Петроград из провинциального Витебска еврейская девушка Рахиль Гольдзингер меняет и документы, и внешность, превращаясь в Ольгу Петерс... Мелкий, спившийся карточный шулер Юлий Служка становится вначале осведомителем, а затем и штатным сотрудником «органов»... Бывший чекист, сын лакея, Варшулевич переквалифицируется в бандита... Актерствует, постепенно меняется, утрачивая собственное «я», и сам Пантелеев. Кроме того, в романе очень много завязок с театральной темой вообще и, в частности с темой пролетарского театра, с которым связаны несколько важных для романа персонажей.

Роман Хаецкой написан хорошо и легко. Порой даже кажется, что слишком легко. Автор рассказывает увлекательную авантюрную историю, уверенно скользит по поверхности сюжета, не рискуя опускаться на опасные для жизни глубины. Там, на глубине, может случится кессонная болезнь, там по настоящему закладывает уши и рвет дыхание, оттуда, из под толщи воды, вдруг могут вынырнуть настоящие чудовища... Вести читателя вглубь Хаецкая не рискует. Почему? Объяснение довольно простое: роман "Ленька Пантелеев" подписан «Еленой Толстой». А читательская аудитория Толстой, думается, сильно отлична от традиционной аудитории писательницы Елены Хаецкой. Читатели Толстой совсем не хотят опускаться на глубину и, вообще, далеко отплывать от берега. Читатели «Толстой» хотят внятно рассказанной истории. Чтоб герой симпатичный, и про любовь, и про жизнь, и чтоб стрельба... И «Елене Толстой» волей-неволей приходится соответствовать читательским ожиданиям...

Но иногда за маской «Елены Толстой» вдруг проступает лицо писательницы Елены Хаецкой. И тогда текст романа наполняется неожиданными смыслами, обретает настоящую упругость и силу. Тогда появляется в романе история о Фартовом человеке, заключившем сделку с дьяволом. С дьяволом, который выглядит как обычный плешивый старичок. А Фартовый человек платил ему за свою удачу загубленными невинными душами. И эта история словно перебрасывает роман в какое-то иное измерение: от легкой гладкописи к опасным для жизни и здоровья глубинам. Глубинам, на которых может случиться разное...