Ахматова Анна - Я - голос ваш [Елена Габец, 1989 г., 320, MP3]

С этой пластинки, выпускаемой и столетию со дня рождения Анны Ахматовой, звучат стихи, созданные ею на протяжении полувека — в разные периоды ее долгой, трудно и славно прожитой жизни. Некоторые из этих стихотворений давно известны читателям. Другие (такие, например, как «Черепки», «Немного географии», «Другие уводят любимых», «Все ушли, и никто не вернулся...») были напечатаны у нас лишь совсем недавно, когда поэтическое творчество Ахматовой наконец-то стало доступно советскому читателю в полном объеме.
Привычное деление поэзии на лирическую и гражданскую мало применимо к творчеству Анны Ахматовой. Во многих ее стихах лирика и эпос, личное, всенародное и общечеловеческое неразрывно переплетены, слиты воедино. Наиболее чуткие читатели осознали это замечательное свойство поэзии Ахматовой еще в предреволюционные годы. Поэт и критик Николай Недоброво в 1915 году писал, что, «прочитав стихи Ахматовой, мы наполняемся новой гордостью за жизнь и за человека», а Осип Мандельштам год спустя говорил, что «в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Понимали это и многие из тех, кто, совершив великую революцию, были озабочены сохранением национального культурного наследия. В 1922 году на страницах «Правды» критик-большевик Н. Осинский уверенно утверждал, что «Ахматовой после смерти А. Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». «Ахматова (с годами — все больше) умеет быть потрясающе народной», — вторила ему тогда Мариэтта Шагинян.
К несчастью, вскоре и очень надолго в нашей стране возобладали вульгарные, примитивно-потребительские подходы к поэзии и к искусству в целом. От поэта ждали прежде всего восторженных славословий... Высокая поэзия Анны Ахматовой оказалась не ко двору. Упорные попытки разлучить поэта с читателем, замолчать творчество Ахматовой, оклеветать ее длились тридцать лет — с середины 20-х годов до середины 50-х.

Однако Ахматова продолжала писать стихи. И эти стихи стали не только уникальным поэтическим свидетельством тех страшных лет, когда ее «разлучили с единственным сыном, в казематах пытали друзей...». Ее стихи помогали людям выстоять, не утратить совесть и память, сохранить высокие критерии человечности и культуры в невыносимых, казалось бы, условиях преследований и репрессий, бескультурья и бесчеловечности.
Она не могла ничем облегчить крестный путь народа и никогда не стремилась облегчить свой собственный крестный путь.
Она не тешила ни себя, ни своих читателей несбыточными надеждами, не приукрашивала ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Она на все смотрела широко открытыми глазами, не отклоняя от себя ни единого удара; никогда не вставала в позу учителя, не считала себя лучше тех, к кому была обращена ее поэзия; не стеснялась признаться в своей слабости, ничего не прощала прежде всего самой себе. Она только всей своей жизнью и творчеством давала пример, как можно пройти сквозь все лишения и страдания, сквозь несправедливость, клевету и страх с неколебимым сознанием собственного достоинства, с гордо поднятой головой.
Она всегда — в 14-м и в 17-м году, в 37-м и в 41-м, 56-м и 65-м — была со своим народом, разделяя все его победы и поражения, страдая и радуясь вместе с ним. И именно поэтому смогла стать голосом народа, когда народ безмолвствовал.
В конце жизни, окидывая мысленным взором пройденный путь, Ахматова писала в автобиографическом очерке «Коротко о себе»: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».
В. Черных