Γιώργος Σεφέρης / Йоргос Сеферис - Έξι νύχτες στην Ακρόπολη / Шесть ночей н

Рецензия в книжном приложении «Ex libris НГ» от 16 мая 2002 г. в "Независимой газете":

"Шесть ночей на Акрополе" - единственный завершенный роман великого греческого поэта, нобелевского лауреата Георгоса Сефериса. Это роман о человеческом одиночестве - столь беспредельном, что от него не помогают даже тесные объятия.

Семеро молодых людей, встречающихся ночью на Акрополе в романе Сефериса, - довольно странная компания. У них как будто бы нет никаких прочных человеческих связей, и объединяют их довольно причудливые отношения. Каждый из семерых по-своему пытается справиться с одиночеством, кто-то пишет стихи, кто-то ходит в бордель, кто-то пытается любить - и все это приводит к совершенно неожиданным результатам.

Первый замысел этого романа возник у Сефериса еще в студенческие годы (1918-1924), когда, изучая право в Сорбонне, он жил в Париже один-одинешенек. Вероятно, именно тогда сформировалось это фантастическое чувство одиночества, пропитывающее собой и роман, и стихи Сефериса, и его эссе.

Вернувшись в 1925 г. в Афины, Сеферис начал вести дневник, страницы которого потом почти без изменений вошли в роман: главный герой его, Стратис, наделен явно автобиографическими чертами - он поэт, читает Гомера, размышляет о природе творчества и о человеческом одиночестве. Как и Сеферис, он уроженец Малой Азии, потерянной для греков в результате греко-турецкой войны 1922 г.

Сеферис работал над романом несколько лет, потом неожиданно оставил его, потом - так же неожиданно - вернулся к старому замыслу уже в 1954 г. - жизнь спустя: за спиной - успешная дипломатическая карьера, Вторая мировая война, признанный литературный авторитет - и литературные же склоки, женитьба, смерть брата, семь изданных поэтических книг и собрание стихотворений.

Книга увидела свет уже после смерти автора, в 1974 году, и тем самым оказалась немного вне своего контекста - на нее смотрят чаще всего именно как на "роман Сефериса" - великого поэта и т.п., тогда как в ней стоило бы увидеть то, чем она является на самом деле: роман модернистский. Стоило бы, к примеру, сравнить "Шесть ночей" с "Улиссом" - или с "Александрийским квартетом" Лоренса Даррелла: и в "Ночах...", и в "Квартете" женские персонажи отражаются друг в друге в сложном иерархическом порядке. Роман построен довольно сложно - в нем есть и дневниковые фрагменты, и почти кинематографические диалоги. Местами он вообще чрезвычайно похож на сценарий, даже с расписанной сменой освещения - луна над Акрополем то прибывает, то убывает. Смена фаз луны указана на полях, в начале того или иного раздела, и Сеферис настолько серьезно относился к этим обозначениям, что специально оговорил, как их печатать, в заметке для типографии (жаль, что этой волей автора в русском издании совершенно пренебрегли).

Теперь этот роман появился на русском языке. Автор перевода (намеренно не пишу "переводчик") - уважаемый филолог-античник. Видно, что "Шесть ночей" он делал с большой любовью, тщательно собрав все аллюзии на Данте, указанные греческим издателем романа, Г.Саввидисом. Так же тщательно откомментированы разные афинские реалии, особенно довоенные, например совсем не совпадающие с нынешними границы городского центра и "окраин".

И все-таки роман не получился. Потому что филолог - это одна профессия, а переводчик - все-таки совсем другая. Дело даже не в том, что можно "подловить" автора перевода на незнании каких-то тонкостей современного греческого языка. В сценке с беженцами реплика островитян, не пожелавших поделиться водой, переведена так: "Франк за стакан". Не то чтобы на островах имела хождение французская валюта - просто "франки" по-гречески значит "деньги". Гони монету то есть. Хуже другое: фраза "Ребенка не кормили шесть дней, и он плакал, поднимая невообразимый шум". Это, к сожалению, не перевод. Это в лучшем случае подстрочник. И так "переведена" вся книга! "Саломея подняла руку и посмотрела на часы. Рука ее упала к ногам". Каково? Можно цитировать с любой страницы. Перед нами - одно из музыкальнейших произведений, написанных на греческом языке, загубленное полным непониманием того, что слова в их словарном значении, поставленные в том же примерно порядке, это совсем не перевод!

Сефериса переводить очень сложно, особенно прозу, ибо он очень прост. У него практически нет каких-то вывертов, изысков, сленга и т.п. - всего того, за что переводчику так легко ухватиться. Сеферис пишет так, словно это голос самого языка, а переведен с какой-то удручающей стилистической глухотой.

Грустно все это, господа. И заставляет задуматься не только о бедном Сеферисе, но и о том, например, какой порочной оказывается на поверку система грантовых изданий. Оплачено издание Министерством культуры Греции - и уже ни один редактор почтенной петербургской "Алетейи" не заглянет в перевод, не попросит помощи у петербургских неоэллинистов.

А греки - что ж? - по-русски не читают.