Эмиль Брагинский - Сочинения [1969-2008, FB2, RUS]

Приступая к этой статье, я вспомнила свое Львовское детство 1970 года, когда в город приехало кино - снимали «Старики-разбойники». Снимали на моей улице и во дворе моего дома. Снимали обстоятельно, прорабатывая каждую мизансцену. На площадке гремел Рязанов, тихо и скромно улыбались зевакам Никулин и Евстигнеев. Сейчас, когда смотрю этот фильм, и всматриваюсь в знакомые улицы родного города, я хочу рассказать вам об Эмиле Вениаминовиче Брагинском, гениальном соавторе Эльдара Рязанова, пожалуй, единственном из наших сценаристов, умевшем так пронзительно писать о любви – любви единственной на всю жизнь.

Об этом удивительном человеке, безумно любившем свою жену, сына и, конечно же, шахматы, можно написать большой литературоведческий труд. Но вот что удивительно - в Интернете, где можно найти практически любую информацию, размещены лишь краткие биографические данные – родился, учился, работал, написал, и…все.. Неужели время самого Брагинского и его героев прошло, неужели нас больше не трогают его истории о «маленьком» человеке с его простыми земными чувствами, мыслями, радостями и печалями? Время тех самых дуралеев, которые жили и живут в нас самих.

Эмиль (Эммануэль) Брагинский, родился 19 ноября 1921 года в Москве.

В 1930 году умерла мама Эмиля, а его отец давно жил в другом городе и с другой семьей. Мальчика забрала к себе старшая сестра Анна в большую московскую коммуналку, в которой проживали 33 жильца. Детство закончилось одномоментно, Эмиль ходил в школу, помогал сестре, вечерами запоем читал книги, писал свои первые стихи, рассказы, повести и первую пьесу.

По окончании школы на семейном совете им было принято решение поступать в медицинский институт. Сестра предложила Эмилю, поступать именно в этот институт, потому что там была стипендия. Позднее, когда у Брагинского спрашивали: «Почему он не поступал в Литературный институт, неужели побоялся?» - он со смущением отвечал: «Нет, тут другое. Если по-честному, я даже не знал, что есть такой институт — Литературный…»

Он хорошо учился в институте, постоянно писал и сочинительствовал. И все чаще задумывался о том, что медицинский - это не его институт. Но в медицинском платили стипендию, а из попыток опубликовать хоть что-то написанное у него ничего не выходило.

После начала Великой Отечественной войны в 1941 году Брагинский рыл окопы, строил оборонительные сооружения под Рославлем в Смоленской области, получил травму и после госпиталя, в эвакуации, в Сталинабаде (Душанбе) продолжил учебу в медицинском институте. Позже он устраивается на работу санитарным врачом в госпиталь, где единственным развлечением после тяжелой работы и постоянно наваливавшейся усталости оказались шахматы. Брагинский давал сеансы одновременной игры в госпиталях, рабочих общежитиях и больницах, и получал свои «первые гонорары» в лучшем случае – котлетами на вынос или котелком больничного супа.

В 1941 году произошло самое важное в жизни Брагинского событие, он женился на красавице Ирме, безгранично его любящей и понимающей. Это было настоящее чувство, настоящее счастье, и это была настоящая любовь.

Как же критиковали всю жизнь Брагинского за то, что он воспевал очень правильную любовь, лишенную гадостей и коварных измен! А ведь он сам так любил — чисто, нежно и верно… И его Ирма Ефремовна отвечала ему таким же бесконечным и глубоким чувством. Он не был бабником или циником — просто был соткан из других атомов и молекул, а потому и сказал слова, которые стали гимном всего его творчества: «Я пишу о любви, которая есть действительно любовь, а не партнерство. О любви, без которой жизнь теряет всяческий смысл. Я твердо верю, что такая любовь была, есть и будет во все времена и у всех народов. А людей, которые не умеют любить, мне жаль…»

Возможно ранее взросление, любовь и поддержка Ирмы дали Эмилю силы и смелость оставить медицинский институт. Он отправил в газету «Советская Латвия» репортаж о Всесоюзном шахматном турнире и произошел тот самый неожиданный поворот в судьбе, который часто определяет судьбу творческого человека. Эмиль был зачислен внештатным корреспондентом «Советской Латвии» в московском регионе.

Спортивный обозреватель Эмиль Брагинский писал о футболе и легкой атлетике легко, красиво и точно. Он познакомился и долго сотрудничал с великим футбольным комментатором тех лет Вадимом Синявским, забавно подписываясь под их совместными статьями псевдонимом «Э.Синягинский». В газете Брагинский писал обо всем, хотя его любимой темой было творчество художников — старых и современных. Свой репортаж о реставрационных работах в Троице-Сергиевой лавре Эмиль отнес в «Огонек», и в 1946 году его зачислили в штат журнала репортером, где Брагинский писал о том, как работали заводы и фабрики, сочинял красочные репортажи об открытии провинциальных музеев, брал интервью у государственных деятелей и писал очерки о любимых художниках.

В 1954 году у Брагинских родился сын Виктор, который позже стал известным художником-пастелистом. Люди, города, события будоражили воображение Эмиля, подталкивая его к написанию первого сценария полнометражного фильма о Василии Сурикове. В Центральной сценарной студии написанный сценарий одобрили, и Брагинский доработал его с художником В.Яковлевым и режиссером А.Столпером. Поставлена картина была в 1959 году режиссером Анатолием Рыбаковым. Тем временем Брагинскому был заказан новый сценарий о другом художнике — лидере передвижников Иване Крамском.

В 1951 году Брагинский ушел из редакции «Огонька», целиком переключившись на написание сценариев. Его очередной работой стали инсценировки по произведению Джека Лондона «Мексиканец», и по произведению В.Лациса «Сын рыбака».

Вскоре Брагинский написал пьесу для театра «Раскрытое окно», которую поставил режиссер А.Аронов в театре Станиславского. Молодой драматург принес в театр драму о молодых героях, ищущих счастья, смысла в жизни, в работе, а прозорливый руководитель театра Яншин увидел в пьесе самую настоящую комедию, благословляя молодого автора, Зрители прекрасно приняли нежный и добрый спектакль, в котором играли молодые Евгений Урбанский, Ольга Бган, Евгений Леонов и Майя Менглет. Число московских показов перевалило за цифру 200, а неугомонные советские критики без устали долбили и пьесу, и автора: «Писатели и театры уходят в мирок обывательских интересов, сентиментальных перипетий, нарочито неустроенных судеб…» Но самое обидное для Брагинского было то, что его упрекали в отсутствии чувства юмора. Но зрители-то смеялись! Сам Брагинский рассказывал: «Однажды в одной из московских газет я прочитал, что театр Станиславского показал двухсотое представление «Раскрытого окна». Рядом было напечатано: зачем играть пьесу, на которую никто не ходит?»

А настоящие мастера хвалили работу Брагинского. Иван Пырьев, Михаил Светлов и Борис Голубовский по достоинству оценили преимущества и недостатки творчества молодого драматурга. Остроумный и едкий Светлов, встретив как-то Брагинского на улице, дал ему потрясающий совет: «Раскрыли окно, Эмиль, не заглядывайте в рецензии — простудитесь!» А пришедший однажды на спектакль главный редактор «Мосфильма» Юрий Шевкуненко «приказал» Брагинскому написать комедийный сценарий и свел с режиссером Эльдаром Рязановым, автором пользовавшейся огромной популярностью в то время музыкальной комедии «Карнавальная ночь». Так началась двадцатипятилетняя история тандема неугомонного, большого, шумного Рязанова и тихого, пронзительного Брагинского.

История совместного творчества началась с того, что Эльдар Рязанов наткнулся на маленькую статью в уголовной хронике, где прочел о том, как некий московский Робин Гуд угонял автомобили у барыг и спекулянтов, а вырученные от продажи деньги отправлял в детские дома. Так в нашем кино появился новый Мышкин – скромный, тихий, исполнительный работник, который в минуты борьбы со злом превращался в неистового Дон Кихота – изобретательного, ловкого, целеустремленного. И из обыкновенной криминальной истории получилась комедия о герое, превращавшем свои мечты и иллюзии в реальность борьбы за справедливость. Вскоре появились и другие фильмы сценаристов Брагинского и Рязанова – «Старики-разбойники», «Служебный роман», «Ирония судьбы, или С легким паром» — все они были о любви. Брагинский рассказывал: «Я создаю не идеальные образы, а образы людей, которых люблю сам. И мне хочется, чтобы зрители любили их тоже. Я же закоренелый оптимист, хотя очень многие считают, что это недостаток».

Позже Эмиль Брагинский писал о совместной работе с Рязановым: «Работали мы хорошо, в том смысле, что не ссорились. Мы даже написали свою юмористическую автобиографию: «Когда Брагинский и Рязанов встретились, то установили, что они совершенно непохожи друг на друга — ни внешне, ни внутренне. Это их объединило, и они написали сценарий, а потом и повесть «Берегись автомобиля!» Во время работы они с удивлением обнаружили, что отлично ладят друг с другом, и решили продолжать в том же духе. Так появился некто с двойной фамилией Брагинский-Рязанов…»

У этого творческого союза был свой устав, который гласил, что любой из авторов может наложить вето на ту или иную мысль, поворот сюжета или просто слово. Встречались они каждый день — то у одного, то у другого в квартирах. Писать в четыре руки неудобно и бессмысленно, а потому один из них быстренько заваливался на диван и сочинял, а другой безропотно водил пером. Эту часть своих творческих отношений они обозвали «правилом дивана». Судя по количеству совместных работ (двадцать пять фильмов), диван им очень помог. Во время творчества авторов домочадцам было категорически запрещено входить в рабочую комнату — они должны были вести себя тихо, как мыши. Зато потом Эмиль Вениаминович с удовольствием читал жене и сыну новые куски из сценариев, обсуждал с ними разные нюансы, и надо сказать, учитывал некоторые замечания супруги и сына.

Брагинский в качестве кинодраматурга участвовал в создании и других фильмов — «Учитель пения» Н. Б. Бирмана, «Суета сует» А. И. Суриковой, «Хочу тебе сказать» В. В. Пичула, «Артистка из Грибова» Л. А. Квинихидзе. Вместе с В. К. Черных Эмиль Брагинский написал сценарии к драматической ленте «Любовь с привилегиями», главные роли в которой исполнили Любовь Полищук и Вячесла Тихонов, и к комедии «Московские каникулы» с Селезневой и Ярмольником. В число последних работ Эмиля Брагинского вошла вышедшая в 2000 году комедия «Тихие омуты», которую поставил Рязанов.

После того, как в 1975 году Брагинский перенес инфаркт, в институте кардиологии заведующий реанимационным отделением сказал Ирме Ефремовне, что её муж проживет максимум дня два. Когда Брагинского выписывали из клиники, жене снова сообщили: «Ну, годика на два вы можете рассчитывать». Смерть задержалась для него на 24 года, и настигла в аэропорту, когда после возвращения из Парижа Эмиль Вениаминович проходил паспортный контроль. Он схватился за грудь и упал. Врачи аэропорта старались оказать Брагинскому первую помощь, но произошел второй инфаркт и 26 мая 1998 года Эмиль Вениаминович Брагинский скончался.

Эмиль Брагинский похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Татьяна Халина