Денис Гуцко - Проза (6 книг) [2002-2013, FB2, RUS]

Либрусек
mr.znak (26-12-2010)
Книга про то что я хорошо знаю. Был я там в то лихое время. Автор правдив. Но на мой взгляд слишком терпим к грузинам. А может я сам по молодости к ним был слишком неравнодушен. Когда в тебя стреляют, повод для ненависти находится быстро. Никогда не забуду как перед войной мне в лицо одна менгрелка говорила, - мы (менгрелы) лучшие из людей! Грузины второго сорта. А вы русские вобще на людей не похожи. Так, ошибка природы. Не понимаю, почему еще тогда, в 92 русская армия не прошла за неделю всю Грузию и не вымела всю эту мразь в море? Не понимаю как можно было бросить тысячи русских, которые до самого последнего не знали что для России они не граждане. Ведь их убивали только за то что они русские. А в книге - правда. Правда другой стороны фронта. Посмотрел бы автор что в Афоне делалось. Посмотрел бы во что Нижние Эшеры превратились. А как быть с моим другом Володей Допуа, которого со всей семьей грузины сожгли в каштановом доме его деда в селе Адзюбжа? Предварительно изнасиловав его молодую жену....
Как быть со всем этим? Не абхазцы пришли в Тбилиси, это грузины убивали людей в Абхазии.
Когда Абхазцы вернули себе Сухум, расстрелы были. А как поступают с врагами? По голове их гладить? Тех сволочей что сотрудничали с грузинскими нацистами? Тех русских и греков, которые целовали очко грузинам? Вы скажете, трудное время было. Надо было как то выживать. Может и верно. Но другие русские и греки жили рядом и такого не делали. Мой товарищ застрял в войну в Новом районе (Лечкопское плато). Страшно там было. Жил фактически на линии фронта. Его сын три года из квартиры не выходил. Снаряд в комнате разорвался, жену ранило. Жрать нечего было. ОН же не пошел на поклон к сволочам? Пусть автор справедливости ради спросит тех, кто защищал мост в нижних Эшерах. Как там было. И напишет еще одну книгу.

– Денис Николаевич, ваш роман – о ломке Советского Союза. Почему аккурат эту тему вы выбрали?
– Мы ибо все оттуда. Ну кто тут космополит? Покажите пальцем! У нас у всех корни оттуда, все наши лучшие чувства, все тараканы. Мы все дети этих руин. Глупо себя лгать. Но за этими политическими перипетиями и потрясениями мы не успели несложно по-человечески присесть и все это переварить. У нас не было времени.
– Как ваша семейство попала в Грузию?
– Мой дедуля приехал в Грузию в 14 лет, остался там после этого того как раскулачили его семью. Я прожил в Грузии до 17 лет, окончил школу и уехал в Ростов-на-Дону. И первое чувство от России было, что это однозначно чужая держава. В Грузии все вертится около определенной оси, а в России, мне показалось, все пронизывает какой-то хаос.
– Например? Где вы с этим сталкивались?
– Самое простое: в Грузии все делалось по знакомству…
– Это неужели неплохо?
– Я не говорю, ладно это или скверно, но так оно было привычно. Например, если в Грузии ты приходишь «от Ивана Ивановича» (хотя там, скорее всего, присутствовало бы нимало другое имя и отчество) и тебе оказывают какую-то услугу, то максимум, чего от тебя ждут – что ты пригласишь в гости, накроешь столик. Ждут ответной услуги. Здесь же с тебя возьмут втридорога, что называется. Или, в частности, семейство. Любое празднество означало, что соберутся все до седьмого колена, самые дальние родственники. Опять их увидишь, с ними поговоришь. Почувствуешь, где ты в этом мире и куда ушел с прошлого раза, когда вы встречались. Тот преуспел, а тот самый запил. А у того сынуля родился. И вот в этой системе координат ты определял себя. Это давало чувство законченности, уюта. А в этом месте люди не встречаются, не приглашают товарищ друга в гости, не знают, какие родственники у них есть.
– Может быть, это индивидуализм европейской культуры?
– Да, надо думать. Но я потому как оттуда, я потому что не из Европы. Мне ближе Грузия. Я себя уже не переломаю.
– Какие-нибудь ваши родственники остались там, в Грузии?
– Нет, но осталась преподавательница литературы, которой я обязан тем, что в текущий момент получил «Букера». Я был у нее любимчиком, и она заставляла меня строчить сочинения, в то время как все читали вслух. А начинали мы с того, что я всю дорогу стоял в углу. Я был хулиган. Плевался на уроках, из рогатки стрелял. А позже она показала мне, что есть русская литература. И это меня так увлекло, что закончилось (или ещё не закончилось?), – словом, привело меня к «Букеру». Я так зачитывался, что бежал с уроков домой, если там ждала книжка. Если хоть единственный джентльмен так побежит к моей книге, я буду полагать, что сделал близкое занятие.